72 км «Я не была на этой войне, но она меня уже совершенно измучила» 7 000 км Исследование «Маскот СВО» Почему российские подростки продолжают фанатеть по Пригожину даже после его смерти 0 км Исследование «Любовь к диктатору — это форма страха» «Любовь к диктатору — это форма страха» 702 км История «Судит нас военный трибунал. Почёт молокососам» История тайшетских школьников, которых 80 лет назад посадили за 10 напечатанных листовок 5 км Фотоистория «Это происходило на фоне фигур хищников и персонажей фильмов про «чужих» 682 км Поток «Если священник взял в руки оружие, это ни о чём не говорит» Сейчас читают Октябрина молится «Сейчас говорить не могу. У нас коллективный молебен: верующие из трех деревень собрались — просим Бога за наших мужиков, которые пьют» 120 км Отрезали медпункт К концу зимы выяснилось, что власти забыли подключить к отоплению амбулаторию в деревне Кыцигировка, это в 60 километрах от Иркутска 65 км «Для них рыба — как наркотик» 20 км Байкал за решёткой 500 м Исследование Военные, погибшие в Украине Из Иркутской области и республики Бурятия 6 200 км по данным на 29 марта 2455 1084 1371 +38 Найти Мы пишем благодаря поддержке наших читателей, то есть — вашей! «Люди Байкала» — это независимый авторский проект из Иркутской области. Мы рассказываем о людях, которые выбирают жизнь рядом с Байкалом или уезжают в города, но не теряют своей связи с ним, с Сибирью. Поддержать Поток Все статьи Место Событие Человек «Я слышала, как стонет и кричит мой сын, но сделать ничего не могла» Мать спасателя из Иркутской области, которого пытали полицейские, добивается расследования «Сам эту кашу заварил, сам пусть и расхлёбывает» Чего ждут от Путина россияне, которые голосовали за него «У нас есть возможность показать, что мы вместе, и увидеть друг друга» Что могут сделать с бюллетенем 15−17 марта люди, которые хотят выразить протест «Едем такие серьёзные, а вода так и наступает» Жители деревень, затопленных при строительстве ГЭС, вспоминают о жизни в родных местах и переселении. «Это насильное счастье, которое в итоге не работает» Почему сельские библиотеки остаются без интернета, хотя на проведение связи тратят миллиарды «С нами вообще никто не связался, не сообщил, что он на войне» Жительница Забайкальского края нашла имя брата в списке погибших «Людей Байкала». Родные думали, что он находится в колонии. 429 км Фотоистория Бить кости, чтобы спасти село Почему турниры по разбиванию хребтовой кости популярны в Бурятии 5 828 км Портрет «Земная история — это не сказка о Кощее Бессмертном, где погибает злой герой, и все становятся счастливы» 194 км Портрет «Все поняли, как надо жить, чтобы выжить» Как один донос изменил жизнь сельской учительницы Истории о том, как выживает Байкальская Сибирь Раз в неделю мы присылаем письмо на почту Подписка на рассылку Email * Если вы человек, оставьте это поле пустым. Подписаться Отправляя форму, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности 113 км Исследование «Поверь мне, мы очень сильно воюем — только на ментально-духовном уровне» 79 км Исследование «Другие — оккупанты. А мой Игорёк — нет» Два года войны: что жители Иркутской области и Бурятии говорят о погибших военных 69 км Портрет «Все понимали: Навальный — первый человек, которого признают, когда уйдёт Путин» 196 км История «Всю жизнь пахала, любит начальство и страну» История пенсионерки из Улан-Удэ, которая помогла поджечь неработающий военкомат и стала террористкой 70 км Исследование «Детям объясняют, чтобы не боялись умирать за Родину» Как судят за антивоенную позицию в Иркутской области и Бурятии
7 000 км Исследование «Маскот СВО» Почему российские подростки продолжают фанатеть по Пригожину даже после его смерти
702 км История «Судит нас военный трибунал. Почёт молокососам» История тайшетских школьников, которых 80 лет назад посадили за 10 напечатанных листовок
Октябрина молится «Сейчас говорить не могу. У нас коллективный молебен: верующие из трех деревень собрались — просим Бога за наших мужиков, которые пьют» 120 км
Отрезали медпункт К концу зимы выяснилось, что власти забыли подключить к отоплению амбулаторию в деревне Кыцигировка, это в 60 километрах от Иркутска 65 км
«Я слышала, как стонет и кричит мой сын, но сделать ничего не могла» Мать спасателя из Иркутской области, которого пытали полицейские, добивается расследования
«Сам эту кашу заварил, сам пусть и расхлёбывает» Чего ждут от Путина россияне, которые голосовали за него
«У нас есть возможность показать, что мы вместе, и увидеть друг друга» Что могут сделать с бюллетенем 15−17 марта люди, которые хотят выразить протест
«Едем такие серьёзные, а вода так и наступает» Жители деревень, затопленных при строительстве ГЭС, вспоминают о жизни в родных местах и переселении.
«Это насильное счастье, которое в итоге не работает» Почему сельские библиотеки остаются без интернета, хотя на проведение связи тратят миллиарды
«С нами вообще никто не связался, не сообщил, что он на войне» Жительница Забайкальского края нашла имя брата в списке погибших «Людей Байкала». Родные думали, что он находится в колонии.
429 км Фотоистория Бить кости, чтобы спасти село Почему турниры по разбиванию хребтовой кости популярны в Бурятии
5 828 км Портрет «Земная история — это не сказка о Кощее Бессмертном, где погибает злой герой, и все становятся счастливы»
194 км Портрет «Все поняли, как надо жить, чтобы выжить» Как один донос изменил жизнь сельской учительницы
79 км Исследование «Другие — оккупанты. А мой Игорёк — нет» Два года войны: что жители Иркутской области и Бурятии говорят о погибших военных
196 км История «Всю жизнь пахала, любит начальство и страну» История пенсионерки из Улан-Удэ, которая помогла поджечь неработающий военкомат и стала террористкой
70 км Исследование «Детям объясняют, чтобы не боялись умирать за Родину» Как судят за антивоенную позицию в Иркутской области и Бурятии
