«Людей, которые сидят и „рисуют“ статистику, не существует»
Первую дозу «Спутника V» я поставила в январе, как только она появилась в городе. Вторую — через месяц, как и положено. Ревакцинировалась в августе, когда прошло полгода. Не потому что меня кто-то заставлял, а для себя. Во-первых, потому что именно вакцинация помогала остановить эпидемии в прошлом. Других настолько же эффективных способов борьбы с массовыми заболеваниями человечество не знает. Почему должно быть по-другому сейчас? Во-вторых — вакцина новая и, прежде чем сказать маме или папе «прививайтесь», мне важно было испытать это на себе.
В итоге я заболела в ноябре. Во вторую и третью волну я жила обычной жизнью, без особых ограничений. Совершенно точно общалась с заражёнными, пока они не знали, что у них ковид. Несколько раз слетала в Москву, была в Питере, Армении и Турции. Не говоря уже о поездках по области. Ходила в «красную зону» в ковидный госпиталь, говорила с врачами и пациентами. О том, что одноразовые СИЗы в районных больницах стирают и снова используют, что скорые вынуждены отказывать в госпитализациях, потому что в больницах нет мест. И много писала о странностях официальной ковидной статистики.
Она не отражает реальное состояние дел. Даже официальные данные Росстата и регионального оперштаба отличаются друг от друга. Летом смертность росла, коек в стационарах не хватало, соцсети заполняли отчаянные посты с рассказами о том, как родственники умирают дома и не понятно, как им помочь. По данным оперштаба, госпитализаций в некоторые дни было больше, чем всех заражённых. При этом число официально инфицированных оставалось стабильным — около 400 человек в сутки. На пике волны и на спаде волны оно не менялось. Примерно с этой отметки началась новая, четвёртая волна.
Мне мерещились теории заговора: в минздраве или Роспотребнадзоре сидят какие-то люди в чёрном и по причинам псевдогосударственного характера манипулируют статистикой. Может, чтобы граждан не пугать. Или выборы провести нормально. Или ещё для чего-то.
И это очень плохо, думала я. Потому что знать точные цифры важно. Только на основании точных данных можно принимать верные решения. Взять количество заболевших, понять, какой процент попадает в больницы, и рассчитать потребность в койках, лекарствах, кислороде. Ничего этого сделать невозможно, опираясь на фальшивую статистику. Например, было очевидно, что к третьей волне регион не подготовился абсолютно.
А ещё «статистическая» ложь и непоследовательное поведение властей обесценивают всю агитационную кампанию по вакцинации. Люди не доверяют официальным цифрам о масштабах эпидемии в России. Почему они должны верить официальным заявлениям об эффективности вакцины?
Но, кажется, никаких людей, которые сидят и сознательно «рисуют» статистику, не существует. Система так устроена, что этим занимаются примерно все. Каждый на своём месте, по мере сил. А в статистику попадает ровно столько пациентов, сколько способны пропустить через себя государственные больницы и поликлиники. Судя по статистике оперштаба, летом предел системы здравоохранения составлял 400 человек в день. Сейчас процессы оптимизировали и возможности увеличились до 600 человек в день. Именно до этой планки поднялась четвёртая волна и остановилась. А происходит это просто.
«Пейте арбидол. Станет хуже — вызывайте скорую»
Когда я сама заболела, подумала, что простыла. Перед этим я сильно замёрзла, а необычных симптомов у меня не было. Платный тест сдала, чтобы убедиться, что не опасна для окружающих. Тест оказался положительным. Я попыталась дозвониться до поликлиники в посёлке Молодёжный, по месту жительства. Нужно было понять, что теперь с этим делать дальше.
Дозвониться не смогла, линия была постоянно занята, потом звонок срывался. Пришлось звонить в районную больницу, к которой относится поликлиника. «Бесполезно, вы и не дозвонитесь», — ответила там милая женщина. И пообещала передать мою заявку «куда следует». После обеда мне перезвонили «из поликлиники» и провели эпидемиологическое расследование: переписали данные и телефоны всех членов семьи.
Лечение назначили просто:
— Судя по голосу, состояние у вас нормальное, — сказала врач. То есть, я подумала, что это была врач. Вообще-то она не представилась. — Пейте витамин С, кроверазжижающее и арбидол. Станет хуже — вызывайте скорую.
На этом рекомендации закончились. На тест меня записали через неделю, при том что десять дней я уже проболела.
— Долго, конечно. Но у нас очередь. Если не хотите ждать, сходите, сделайте платно, — предложила доктор.
— А как же я пойду, вдруг я ещё заразная, — удивилась я такому предложению. В основном потому, что перед этим сказала, что работаю журналистом.
— Ну, вы же первый как-то сдали, — заговорщицки понизила голос собеседница.
Первый-то я сдала. Но я тогда не знала, что у меня ковид. В итоге, через неделю, платно сдала и второй. Ждать до назначенного срока не хватило сил. Хотелось скорее сходить к врачу, потому что дышать было трудно, словно в груди у меня целлофановый пакет. Тем более, доктор разрешила.
Ещё через неделю снова позвонили из поликлиники. Я бодро отчиталась, что тест отрицательный. На робкий вопрос, не нужно ли мне теперь на приём к терапевту, или там пройти диспансеризацию, доктор ответила: «Приходите, если хотите». В голосе читалось: «Если совести хватит перегружать систему здравоохранения — у нас тут тяжёлых хватает».
Через пару дней на «Госуслуги» пришёл QR-код переболевшего. А прежние коды вакцинированного и ревакцинированного были аннулированы. При этом ни меня, ни моего положительного, ни отрицательного теста в поликлинике в глаза не видели. В платной лаборатории меня заверили, что положительные тесты в Роспотребнадзор не передают и с их стороны утечек не будет. В личном кабинете на «Госуслугах» тест не появился. Отрицательный тест Диагностический центр передал на «Госуслуги» с моего письменного согласия. В графе «перенесённые заболевания» написано, что сведения об истории болезни предоставила Иркутская районная больница.
Получается, я могла бы не болеть и не вакцинироваться, но спокойно получить QR-код просто на основе телефонного разговора. Так я попала в статистику оперштаба. А моя знакомая в это же время не попала. Просто не смогла дозвониться до поликлиники. А QR-код ей не нужен, у неё уже есть два — вакцинированного и ревакцинированного.
Огромное количество людей с положительными тестами проходит мимо статистики оперштаба, хотя этот вопрос можно было бы решить по щелчку пальцев. Достаточно отследить, чтобы платные лаборатории передавали данные в Роспортребнадзор. Власти не знают реальное число заболевших и знать его не хотят.
«Можно было выбирать любой QR-код»
Система за два года пандемии не смогла отработать элементарные процессы. Кинуть камень в районную больницу лично у меня рука не поднимется. Врачи работают с перегрузками, сами болеют по второму разу. В очередях в поликлиниках люди стоят по 4-5 часов. Страшно подумать, что творится в районах, где нехватка кадров ещё острее. Поэтому консультация по телефону — это, пожалуй, выход.
Но по итогам 2020 года смертность в регионе выросла на 12,7%, до 35,6 тысячи человек. Это на 4 тысячи человек больше, чем в 2019 году. В первом полугодии 2021 года количество смертей выросло на 13,5% от уровня 2020 года — на 2,1 тысячи человек. В июле 2021 года смертность достигла 4 860 человек. Это абсолютный рекорд за последние десять лет. Избыточная смертность с начала эпидемии составила 8,2 тысячи человек. Это население крупного посёлка или небольшого города.
Перед этим здравоохранение оптимизировали. По данным Иркстата, с 2001 года число больничных коек в регионе сократилось на 10,4 тысячи. Сейчас под ковид отдано всё, что можно, включая Областную больницу. По данным оперштаба, на 28 ноября с этим диагнозом было госпитализировано 5147 человек. В ещё не принятой «Стратегии социально-экономического развития» региона говорится, что обеспеченность врачами у нас ниже среднего по России.
При этом в числе причин называется «низкий престиж профессии». Может быть, авторы стратегии не знают, что поступить в Иркутский медуниверситет на бюджетной основе практически невозможно — огромный конкурс. Но в том же документе и речи нет о необходимости разрабатывать региональную программу обеспечения кадрами медучреждений. Кстати, там сказано, что в области построят почти 400 новых фельдшерских пунктов. При этом многие существующие сейчас пункты закрыты, потому что нет фельдшеров и даже медсестёр. Программы подготовки фельдшеров тоже не существует.
В этом году расходы на госпрограмму «Развитие здравоохранения» в регионе запланированы на 14% ниже, чем в прошлом году. В абсолютных цифрах — минус 5,3 миллиарда рублей. Значит, где-то не отремонтируют больницу, не закупят оборудование. Бюджеты больниц тоже уменьшаются.
В федеральном рейтинге регионов по качеству жизни Иркутская область в доковидном 2019 году заняла одно из последних мест. По заболеваемости на 1000 населения — 73-е место. Смертность населения в трудоспособном возрасте — 78-е место. Младенческая смертность — 79-е место. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении — 75-е место. В рейтинге эффективности системы здравоохранения регион занимал 81-е место в 2018 году и 77-е в 2019-м.
В Госдуму уже внесён законопроект о введении QR-кодов по всей стране. Вероятно, его примут быстро. Обсуждение состоится и в региональном парламенте. Хорошо, если это мотивирует кого-то прививаться и поможет остановить пандемию. Плохо, что вызовет ещё большую конфронтацию в обществе. А это неизбежно.
О строительстве новых ковидных госпиталей в регионе никто не говорит. Кстати, пока я болела, мои QR-коды о вакцинации и ревакцинации действовали, и я могла гулять где угодно. А вот послушать мои лёгкие было совершенно некому. Спасибо доктору из поликлиники, которая послушала хотя бы мой голос по телефону и определила состояние. И спасибо вакцине. Я всё же уверена, что это она помогла мне переболеть в лёгкой форме.