Марина (имя изменено по её просьбе — ЛБ) говорит, что на первый штурм её муж Андрей (имя изменено — ЛБ) пошёл 23 февраля. «Он мне перед этим позвонил и сказал, что их тупо отправляют на убой, — вспоминает Марина. — Потом рассказывал, что те [кто должен управлять их дроном-разведчиком] то ли пьяные были, то ли уснули, в общем, они заблудились и встали на дороге. И тут началась бомбёжка. Говорит, не знаю как, ноги ребят спасли и они доползли до какого-то окопа».
Андрей рассказывал жене, что после записи обращения мобилизованных из полка 1439 к президенту Владимиру Путину нескольких человек вызвали в прокуратуру. Марина не знает, в какую именно и был ли её муж на этом видео.
«Он говорил, что после прокуратуры бойцов отвезли в штаб, где один [сотрудник] молча стоял, опустив глаза, а другой сказал: „Ну вы что, мужики, воевать же некому!“ Им пообещали подмогу, артиллерию. Я спросила: „Андрюша, ты в это веришь?“ Он ответил: „Пиздят. Но что поделать, надо идти“», — поясняет Марина.
В последний раз Андрей позвонил жене перед штурмом первого марта. «Он сказал, что их отправляют на смерть, — говорит Марина. — Я пыталась его успокоить, что всё будет хорошо. А он только добавил: „Тёмаю-тёмаю [целую-целую]“, — и отключил телефон».
С третьего марта Марина начала звонить на горячую линию Минобороны, в госпитали ДНР, писать в приёмную Путина, в Главную военную прокуратуру, уполномоченному по правам человека Иркутской области. Но, по её словам, нигде не могут сказать, жив ли Андрей.
«Я созванивалась с сослуживцами мужа, вся информация через десятые руки, — рассказывает Марина. — Говорили, что они шли на штурм с одними автоматами, когда по ним херачили миномёты. Один человек погиб, 19 ранили. Один сказал, что Андрея убили, второй — что его видели живого в окопе. Вообще не понимаю, что происходит».
Марина вспоминает, что когда Андрею в сентябре прошлого года принесли повестку, он взял её, боялся уголовного наказания за дезертирство. Оказавшись на фронте, он звонил и говорил: «Это не наша война. Зачем нас сюда отправили? Пусть ДНР сама разбирается».
«Это не спецоперация, не война, а хуйня, — уверена Марина. — Просто ужас какой-то. Я теперь первый и второй каналы не смотрю, я же знаю, что на самом деле происходит. Уже ни во что не верю: ни в Россию, ни в Украину».
Иллюстрация на обложке: изображение сгенерировано искусственным интеллектом.