4 400 км История «Намазов не читаю, но креста пугаюсь» Как живут православные и язычники в одном из самых мусульманских сёл России
140 км История «Путин хитрый, глаза лисьи» Жена контрактника рассказывает, как военные брали еду из заброшенных домов в Украине
90 км История Восемь лет семьи Скрипинских Илья Скрипинский погиб в Украине в апреле 2022-го. В 2014-м ребёнком он вместе с семьёй бежал в Россию из Луганской области
1 200 км История «У нас тут миллионы на дороге не валяются» Родители погибшего военного судятся за «гробовые» сына
700 км История «Идёшь и делаешь город таким, каким хочешь его видеть» Как художник в одиночку проводит фестивали стрит-арта
«Мы просто ползём по полю, а по нам стреляют» Как воюют мобилизованные из Иркутской области, которые попали в штурмовые отряды 6 000 км
«Что будет с трупами, мы не знаем» Кто из Бурятии и Иркутской области гибнет на войне спустя год 6 200 км
«Это не спецоперация, не война, а хуйня» Жена мобилизованного из Иркутской области полмесяца не может найти его в списках раненых или погибших 350 км
240 км История «Колонна тронулась, я уснул. Проснулся в Украине» Как срочника из Приангарья родные вызволяли из плена
140 км История «Бессмысленно никто не умирает» 33-летний сержант Гармаев из Улан-Удэ погиб в марте. Это была четвёртая за восемь лет службы командировка в Украину, говорят родные
270 км История «Люди понимают: эта операция необходима» Как солдата, погибшего в Украине, превращают в нового героя для молодёжи
400 км История «Пришлось воевать» Родные и друзья погибших в Украине военных из Бурятии считают, что «спецоперацию» нужно продолжать
300 км История «Тут на детей чётко ложится семя патриотизма» Село в Бурятии оплакивает погибших на «спецоперациях» и продолжает эти спецоперации поддерживать
