240 км Событие «Я не согласна, чтобы на мне проводили эксперименты» В Качугском районе непривитых педагогов отстраняют от работы, детей учить некому
890 км Цикл Мама не отпускает Как живут шахтёрские посёлки после закрытия рудников и почему людей не расселяют
70 км Интервью «ЛГБТ-сообщество есть, просто боится себя назвать» Вышел документальный сериал о жизни ЛГБТ-людей в регионах
500 м Репортаж Лучше горничная в отеле, чем хлорщица на заводе Как моногород на Байкале собираются превращать в туристический рай
970 км История «Мы думали, она серая мышь, а она оказалась серым волком» Истории глав посёлков, которые впервые попали во власть
70 км Исследование «Ты транссексуал, что ли?! Мужики так не ходят» Мать ученика заставила педагогов поменять школьные правила и требует возбудить против учителей уголовное дело
70 км Событие «Издевательства над детьми продолжались» Директора иркутского интерната обвиняют в превышении полномочий, заведено уголовное дело
240 км Фотоистория Горы рядом Мунку-Сардык — самая высокая точка Восточной Сибири, но приезжают в эти места даже туристы с детьми
870 км История «На лодку ложим гроб, садимся, и по шуге плывём» Как живут и умирают посёлки на севере Иркутской области
70 км История «Один из милиции наступил ему на спину» Иркутянин, которого избили полицейские, больше трёх лет пытается добиться наказания для сотрудников
890 км История Одна дома Как живёт единственная жительница 12-квартирного дома без отопления и воды в северном посёлке
870 км История Мама не отпускает Почему жители полуразрушенного северного посёлка не хотят уезжать из него
870 км История Чтобы Маме было тепло Как трое электриков на лыжах спасали посёлок, когда вся техника отказала
200 м История «Что важнее вообще: жизнь человеческая или этот участок?» Как семья из Москвы купила участок на Байкале и построила дом
1 км История «Нам это решение было как обухом по голове» Больше трёх лет потребовалось фермеру Анатолию Копылову, чтобы доказать: он законно владеет шестью строениями по соседству с его фермой
160 км Исследование Как «ритуалы вины и позора» возвращаются в жизнь россиян История 39-летней домохозяйки из Усолья-Сибирского
