В первый учебный день в шестом классе Матвея на входе в школу остановила социальный педагог Анна Середа и попросила снять резинку, которой были собраны его волосы. Мальчик отказался, и тогда Середа позвонила матери Матвея Асе Левин. «Мужики так не ходят, с такими причёсками до занятий детей не допускают», — пересказывает Ася слова педагога. Услышав в ответ, что мать Матвея не сможет забрать сына раньше, чем закончатся уроки, педагог вместе с заместителем директора Надеждой Бялгожевской отвели мальчика в кабинет психолога. Матвея на пять уроков изолировали от других учеников класса. Время от времени к нему приходили учителя и давали задания. Лишь на шестом уроке — физкультуре — Матвею разрешили заниматься вместе с одноклассниками.
«В кабинет, где мой сын сидел наказанный, зашёл завуч (он же преподаёт основы безопасности жизнедеятельности) Олег Егорашев. Это здоровый мужчина примерно метр девяносто ростом, — рассказывает 31-летняя мать школьника. — Сын говорит, что педагог велел ему подойти. Тот подошёл, сжался. Рост у моего сына метр пятьдесят. Учитель наклонился к нему и сказал: „Ты транссексуал, что ли?! Снимай резинку с волос! Мужики так не ходят“. Конечно, сын расстроился, его успокаивала психолог». Егорашев добился своего — резинку с волос Матвей снял.
Ася говорит, что в тот же день, второго сентября, она по требованию директора школы Надежды Тютриной подписала бумаги о том, что её ознакомили с уставом школы и положением о внешнем виде. «Устав и положение о внешнем виде показывала мне социальный педагог. Мне что с ними знакомиться, если я знаю, что там написано», — рассказывает мать шестиклассника. До этого она заполняла подобные документы четыре года назад, когда Матвей пошёл в школу.
Второго же сентября Ася пожаловалась на педагогов в департамент образования и прокуратуру.
Когда она с Матвеем вернулась домой, Ася объяснила сыну, что транссексуал — это человек, у которого внутренний пол не совпадает с внешним: «Представь, что есть мальчик, но он внутри чувствует себя девочкой, — рассказывает Ася. — Матвей надулся, весь вечер не разговаривал. Потом подошёл ко мне, спросил: „Мама, я же не транссексуал?!“ Ребёнок понимает, что это что-то плохое и обидное, и не хочет таким быть. Хотя ничего обидного в этом нет», — говорит Ася.
«Комфортные условия были созданы»
Центр образования № 47 входит в число лучших школ Иркутска по результатам ЕГЭ. Матвей учится в этой школе со второго класса, и раньше у педагогов не было замечаний к тому, как выглядит ребёнок. Перед нынешним учебным годом Матвей сменил причёску. За лето волосы отросли, он попросил парикмахера оставить длинную чёлку и укоротить волосы на висках. Такая стрижка у Тимы Белорусских и других популярных у подростков певцов. По мнению Матвея, это не только красиво, но и удобно. У мальчика жёсткие волосы. В удлинённой причёске они смотрятся более аккуратно, говорит Ася. И ухаживать за ними проще, чем за короткой стрижкой, в которой волосы у Матвея торчат в разные стороны, считают в семье. Тем не менее уже третьего сентября, после скандала в школе, ученик пришёл из парикмахерской с короткой стрижкой.
В разговоре с ЛБ директор Тютрина подтвердила, что мальчика не пустили на занятия из-за причёски. По её словам, ребёнку предложили распустить хвост и причесать волосы. Он отказался. Тогда Матвея отвели в кабинет психолога, там он выполнял задания, которые давали ему учителя. Директор Тютрина считает, что права школьника не были нарушены. Он не был отстранён от занятий, хотя и учился отдельно от одноклассников. «Комфортные условия были созданы, уроки были проведены, в этот день ребёнок получил оценки, — отметила в разговоре с ЛБ директор школы. — Насилия по отношению к ребёнку не было, его никто не оскорблял. Возможно, ребёнок мог сочинить фразу, которую якобы ему сказал педагог».
Ученик, по словам директора, обязан был соблюдать школьные правила. Тютрина сослалась на положение о школьной форме и внешнем виде, которое есть на сайте школы (позже эта ссылка была заблокирована — ЛБ). «Мальчики и юноши должны быть коротко острижены. Запрещаются экстравагантные стрижки и причёски, как для мальчиков, так и для девочек», — написано в положении. Никаких пояснений относительно того, какая длина считается допустимой и какие причёски — экстравагантными, положение и устав школы не дают.
«Мы так и не поняли, почему моего друга заставили постричься, а меня нет»
Ученик пятого класса школы № 47 Фёдор Б. рассказывает, что после истории с Матвеем классная руководительница попросила другого друга и одноклассника Фёдора сходить в парикмахерскую. «У моего друга причёска была примерно такая, как у меня, — Фёдор поднимает пряди на затылке. Там их длина примерно 7-10 сантиметров, а на висках и сзади волосы коротко острижены. — Мы так и не поняли, почему моего друга заставили постричься, а меня нет».
О том, что Матвея не пустили на уроки, Фёдору рассказали сначала друзья, а потом мама. «Модная и аккуратная причёска, сейчас многие так ходят. Почему это нельзя в школу так ходить? — по словам Фёдора, сказала его мама. — И мы с друзьями тоже так подумали, обсудили между собой. С учителями об этом не разговаривали. Только на классном часе нам рассказали о школьных правилах и некоторых мальчиков попросили постричься».
Два других пятиклассника, которые вместе вышли из 47-й школы, тоже рассказали ЛБ, что на классном часе учительница долго объясняла им, какие должны быть причёски у мальчиков. «Мы уже привыкли, для нас это не строго. С длинными волосами можно только на каникулах. В школе точно нельзя», — сказал один.
«А я хотел бы длинные волосы… Не с выбритыми висками, а просто длинные. Но нельзя…» — начал было другой. В этот момент мальчики подошли к припаркованной рядом машине. «Садитесь! — скомандовала мама первого. — Да он про другое говорит! Не хочет он длинные волосы. Я считаю, что в школе всё идеально! Мне не нравится, когда неаккуратно пострижен ребёнок или зелёного цвета голова. Моё имя лучше не надо называть и имя моего ребёнка — тоже». И машина уехала.
С ЛБ согласилась поговорить преподавательница танцев, которая работает в 47-й школе. Представиться она отказалась. «Я преподаю здесь первый год. До этого пять лет ходила сюда на тренировки в танцевальный клуб, который работает в школе, — сообщила тренер. — Считаю, что требования в этой школе такие же, как везде. Надо выглядеть ухоженно, аккуратно. Когда я училась, у нас вообще не было единой формы. И мне нравится, что дети одеты по правилам». Когда преподаватель по танцам улыбнулась, блеснула стразинка, вмонтированная в её передний зуб.
Дочь и две внучки 65-летней Ольги Ульяновой учились в школе № 47. Дочь — в 1990-х годах, когда в школе ещё не было единой формы. По словам Ульяновой, несколько лет назад, когда в начальную школу пошли её внучки, в семье возникали трудности, связанные с тем, что по требованиям школы ученицы начальных классов каждый день должны были приходить на уроки в белых колготках. «Это не очень удобно родителям, нужно было постоянно отстирывать эти колготки. Белые очень быстро мараются. И ещё по правилам школы девочкам с длинными волосами нельзя носить хвосты, только заплетать косы. Но наши носили и хвосты», — рассказывает Ульянова. В средних классах девочки перешли в другую школу. Это не было связано со школьными правилами — внучки стали учиться ближе к дому, говорит Ульянова.
Студент Александр Колесников закончил 47-ю школу в 2019 году. Он считает, что требования к внешнему виду в школе в меру жёсткие, но не чрезмерные. «Для старшеклассников это строгий костюм. Придёшь в джинсах — отправят домой переодеваться. Ну и волосы чтобы прибраны были. Ещё нельзя со щетиной старшеклассникам было приходить. В общем, в порядке себя поддерживать», — добавляет Колесников.
Об истории с причёской он узнал от бывших одноклассников, которые отправили ему ссылку на газетную заметку. «Про то, что Олег Витальевич (заместитель директора Егорашев — ЛБ) мог сказать слова про транссексуала, тем более пятикласснику, мы сразу не поверили. Не может такого быть! — уверен бывший ученик школы. — Олег Витальевич — завуч по безопасности, единственный заместитель директора мужчина. Хоть в материале и не назвали его имя и фамилию, мы узнали, о ком идёт речь. Знали его не только по школе и урокам, выезжали с ним на школьные слёты, никаких конфликтов там не возникало. Мы, старшеклассники, его уважали. Конечно, всё было. Ученики старших классов выбегали за школу покурить, он за это ругал. Но до оскорблений не доходило».
ЛБ спросили заместителя директора Егорашева о том, говорил ли он Матвею про транссексуала. «Я комментарии не даю, со всеми вопросами обращайтесь к директору школы, — ответил учитель. — И вообще, у нас тут олимпиада идёт».
Ученица восьмого класса этой школы, которая не пожелала назвать своё имя, рассказала, что об истории с Матвеем прочитала в заметке, которую ей отправила подруга. «Мне кажется, ругать мальчика неправильно, нормальная у него причёска. Эту тему мы с подружками вообще не обсуждали, нам это не особо интересно».
По словам восьмиклассницы, она учится в 47-й школе с пятого класса. «После этой истории у нас ничего не поменялось. Учительница на классном часу провела беседу, как должны выглядеть ученики школы. Для девочек это серая форма, белая блузка, заплетённые волосы. Для мальчиков — синий костюм, коротко стриженные волосы. По словам ученицы школы, Егорашев ведёт у её класса ОБЖ. «Он очень ответственный. Иногда может шутить на уроках», — говорит восьмиклассница.
— Как ты думаешь, мог Олег Витальевич задать вопрос: «Ты транссексуал, что ли?»
— Думаю, мог… У нас в классе мальчики играли во время урока, Олег Витальевич сказал: «Надеюсь, вы не относитесь к людям нетрадиционной ориентации». Смысл был такой… какие точно слова были сказаны, сказать не могу… не помню, это было в прошлом году.
«Я не девочка — я мальчик»
Мать Матвея Ася рассказала, что сама в школе в 2000-х годах ходила с волосами, выкрашенными в красный цвет. Учителя с пониманием относились к такому способу самовыражения. Она закончила школу с двумя четвёрками в аттестате, остальные оценки — «отлично». Потом в институте получила диплом с отличием по специальности «Психолог в сфере экономики».
По словам Евгении, матери 12-летней Светы (девочка учится в другой иркутской школе — ЛБ), нынешним летом её дочь коротко постриглась и покрасила волосы в фиолетовый цвет. «Когда Света сказала, что хочет фиолетовые волосы, я не стала запрещать. Единственное, посоветовала использовать тоник, который со временем смывается. Она ходит с такой причёской с начала года, пока замечаний от учителей не было», — отмечает Евгения.
Надежда, мать 12-летнего Стёпы, рассказала, что незнакомые люди иногда принимают её сына за девочку. «Волосы у Стёпы длиннее, чем у меня. Он носит модную причёску — выбритые виски в сочетании с удлинённым каре. Если собрать в хвостик, сантиметров 10 получается. У Стёпы мягкие черты лица — когда он распускает волосы, иногда к нему обращаются как к девочке. Он спокойно говорит: „Я не девочка — я мальчик“. Не слышала, чтобы в связи с этим к моему сыну возникали вопросы», — отметила Надежда.
Мальчики с удлинёнными причёсками, девочки с короткими стрижками — совсем не то, с чем стоит воевать школе, считает педагог с 20-летним стажем из посёлка Улькан Анна Пидгурская.
Как должны выглядеть мальчики и девочки, что такое мужественность и женственность — традиционные темы бесед на классных часах. «Я говорю о том, что в обществе сложились стереотипы, как должны выглядеть и вести себя мальчики и девочки. Примеры таких стереотипов: мальчики не плачут, девочки — слабые. Объясняю детям, что все люди разные и не обязательно следовать шаблонам», — отметила Пидгурская.
Такими стереотипами руководствуются некоторые педагоги, которые внешний вид школьника идентифицируют с принадлежностью к ЛГБТ-сообществу. Поскольку компетенций, чтобы отреагировать корректно, у взрослого не всегда хватает, возникает агрессия педагога по отношению к ученику. В начале сентября Следственный комитет Курской области начал проверку сообщения о преступлении, совершённом директором школы в селе Ивановское. В паблике в ВК ученик восьмого класса Алексей Шаров так описывает происшедшее: «Сегодня директор завёл меня в свой кабинет и разорвал мне ухо до крови, так как там была серёжка и я не хотел её снимать. Регулярно оскорбляет и унижает. Родители разрешают мне носить эту серёжку и она никак не мешает учебному процессу!» (орфография и пунктуация сохранены — ЛБ) По словам Алексея Шарова, срывая серьгу, директор школы Александр Андрощик назвал его «» (гомосексуалом). К посту прикреплены фотографии, на которых у подростка окровавлено ухо, капли крови стекли на белую рубашку.
«Правильно поступили в 47 школе»
Перед выборами в сентябре историю с причёской прокомментировал депутат Государственной Думы, тогда кандидат в депутаты от «Единой России» Сергей Тен. Сейчас он снова стал депутатом. «Если не нравится, если не устраивает, пожалуйста, в Иркутске есть школы, где не такие высокие требования к внешнему виду учеников, учитесь там на здоровье. А если ты пришёл именно в эту школу, если родители приняли такое решение, то будьте любезны, уважайте общество, которое вас окружает. Правильно поступили в 47 школе», — написал депутат Тен и опубликовал фотографию, где он стоит в школе вместе с директором (орфография и пунктуация источника сохранены — ЛБ). Этот пост в Фейсбуке вывел дискуссию на новый виток.
Около тысячи комментариев оставили пользователи под публикацией депутата. «Как стрижка демонстрирует неуважение? Толпа взрослых травит ребёнка. Как не стыдно», — возмутилась Татьяна Соловьёва.
Другие, напротив, выражали поддержку. Пользователь Наталья Нестерова написала, как благодарна директору 47-й школы, в которой сейчас учится её дочь. «Данный прецедент не показатель профессионализма педагогов, и тем более не может обсуждаться в праздных беседах! Эти люди учат и воспитывают наших с вами детей!» — отрезала она попытки других комментаторов выразить своё мнение. «Что значит — не может обсуждаться? Школы содержатся на наши налоги, на минуточку. Оплачивать учителей, которые толпой самоутверждаются за счёт 12-летки — ну так себе перспектива», — ответила Нестеровой пользователь Екатерина Дементьева.
«Чтобы они в школу приходили с татуировками, как у Моргенштерна?»
В законе «Об образовании», который регламентирует работу школ, не сказано ни слова о причёсках учеников. Хотя целая статья документа посвящена их одежде. «Организации, осуществляющие образовательную деятельность, вправе устанавливать требования к одежде обучающихся, в том числе требования к её общему виду, цвету, фасону, видам одежды обучающихся, знакам отличия, и правила её ношения, если иное не установлено настоящей статьёй», — гласит закон. Документ, в котором устанавливаются требования к одежде, школа принимает с учётом мнения учеников и родителей.
Юрист Денис Костин объясняет, что устав и документ с требованиями к форме школа обязана публиковать на сайте школы. Но эти документы касаются только одежды школьников. «Никакая школа не может установить требование ни к причёске, ни к цвету волос, ни к пирсингу, ни к татуировкам, ни к маникюру, ни к цвету ногтей. Школа не имеет права критиковать и драконить детей за их выбор. Школа, как и родители, должны не запрещать, а приучать детей к хорошему вкусу. Объяснять, в каких случаях допустимы розовые волосы, в каких — не допустимы. Школа не имеет права говорить мальчикам, что им нельзя ходить с хвостами. Школам нужно фокусироваться в первую очередь на том, чтобы давать детям качественное образование», — так Костин прокомментировал ситуацию в иркутской школе.
Министр образования Иркутской области Максим Парфёнов в своём комментарии тоже упоминает о задачах школы: «воспитать ребёнка, дать ему образование и выпустить успешным, уверенным в своих силах».
«Хочу обратить внимание родителей. Зачисляя ребёнка в образовательную организацию, вы в обязательном порядке знакомитесь со всеми правилами, которые традиционно сложились в образовательном учреждении. Вы ставите свою подпись», — заявляет министр, не объяснив при этом, как понимать фразу «традиционно сложились».
Председатель региональной организации профсоюза образования Валентина Федосеева считает, что педагоги действовали по закону. Хотя и подтвердила, что в российском законодательстве нет нормы, ограничивающей причёски школьников.
«Да, в законе не написано, какой длины должны быть волосы. Но это же очевидные вещи! Понятно, что педагоги руководствуются здравым смыслом, нормами, которые приняты в обществе, — говорит председатель профсоюза. — Мы не можем размывать границы, позволить детям всё, что угодно. Чтобы они в школу приходили с татуировками, как у Моргенштерна? Или с выкрашенными в зелёный цвет волосами? Это безнравственно».
Федосеева признаёт, что по закону нет такого наказания для ученика — отстранение от уроков. За нарушение школьных правил педагог может сделать ученику замечание. Если нарушение повторяется, ученик получает выговор. За неоднократные грубые нарушения правил грозит отчисление из школы.
В середине октября Ася получила письмо от начальника городского департамента образования Олега Ивкина. Он сообщает, что по итогам проверки прокуратура Октябрьского района Иркутска вынесла протест, признав требования к внешнему виду учеников незаконными. По оценке сотрудников надзорного ведомства, требования, которые не касаются одежды, должны быть заменены в школьном положении на рекомендации. В этом же письме Олег Ивкин отчитался, что протест прокуратуры удовлетворён, изменения в школьное положение уже внесены.
Действительно, 14 октября на сайте школы появилось обновлённое положение о внешнем виде. Если верить документу, 27 сентября 2021 года собрался общешкольный родительский комитет и согласовал новые правила. В этот же день директор их утвердила.
В самом положении несколько изменений. Вместо фразы «мальчики и юноши должны быть коротко стрижены» появилось: «Мальчики и юноши должны своевременно стричься (стрижка классическая). Внешний вид должен быть ухоженным». В следующем пункте, в котором в прежнем положении запрещались экстравагантные стрижки и ярко покрашенные волосы, теперь от этого «рекомендуется воздержаться». Серьги у мальчиков теперь не запрещены, но «недопустимы».
Руководитель департамента Ивкин сообщил матери Матвея, что в ходе проверки выявлено ещё одно нарушение: «Обучающийся на один учебный день был переведён на формат индивидуальных занятий без согласия родителя». Но с этим уже разобрались: заместителя директора Надежду Бялгожевскую привлекли к дисциплинарной ответственности. Как ЛБ сообщили в школе, педагогу сделали замечание.
Асю ответ начальника департамента привёл в недоумение. «У меня одни вопросы. Почему наказали заместителя директора, если встретила моего сына в школе и не пустила на уроки социальный педагог, а потом они были все вместе, включая директора? Мне не понятно, почему ответственности избежал Олег Егорашев, который оскорбил моего сына? Кроме того, формально школьные правила вроде бы изменили. Почему тогда педагоги говорят ученикам, чтобы они и дальше стригли волосы коротко? „Прокуратура ушла и пришла, а мы здесь остались“, — такие фразы звучат», — рассказывает Ася.
Мать Матвея подала обращение в прокуратуру, в котором потребовала возбудить против педагогов школы уголовное дело по статье 127 «Незаконное лишение свободы, не связанное с похищением». Мать Матвея считает, что второго сентября 2021 года учителя школы во главе с директором незаконно удерживали её сына в кабинете психолога. Виновным в этом преступлении грозит до двух лет ограничения свободы.
Юрист Константин Шевелёв (он представляет интересы семьи Аси и Матвея) объясняет, что первоначально его доверители не хотели доводить дело до крайностей. «Совсем не такую реакцию от школы и департамента образования мы ожидали, — говорит Шевелёв. — Рассчитывали, что Асю попросят подойти в школу, там соберутся педагоги, все участники этой истории. Поговорят, обсудят, попросят прощения. Это всё, чего мы хотели. Но ничего этого не произошло».