На улице Шумяцкого пожилая женщина в шерстяном платке держит в руках пластиковый пакет, в котором лежит пять блоков сигарет «Пётр I». Она ждёт, когда на призывной пункт привезут её зятя. Сегодня ночью 35-летнему жителю Баргузинского района вручили повестку. В ближайшее время его должны привезти в Улан-Удэ.
«У меня три сына уже там, — тихо говорит женщина. — Сейчас зятя заберут. И ведь все хотят воевать, все. Мужики — они какие-то ненормальные». У женщины звонит телефон, она отвечает сначала спокойно, а потом срывается на крик: «Паша, подъезжаете? Да, сигареты принесла. Ты там всем говори, что у тебя четверо детей, слышишь? Всем говори! Может, отпустят».
Автобусы с мобилизованными прибывают в Улан-Удэ с утра. Мужчин везут в сборный пункт Военного комиссариата республики Бурятия на улице Шумяцкого. Это огороженная забором большая территория, к которой вплотную примыкает жилая многоэтажка. В десяти минутах ходьбы — Лукодром, где проходят панихиды по погибшим военным в Украине.
Первыми в призывной пункт привозят жителей Тункинского района. По словам чиновника местной администрации, сегодня ночью в районе забрали 130 человек. Там живёт 20700 человек. Если во всей Бурятии – около 980 тысяч человек, мобилизовано может быть 6-7 тысяч.
В числе уже мобилизованных — директор общеобразовательной школы села Кырен. Никакого недовольства или нежелания воевать ни у кого не возникло. «Все знали, что будет мобилизация, и были внутренне готовы, что за ними придут», — говорит чиновник районной администрации и просит не называть его фамилию.
Из Тункинского района ехать до Улан-Удэ 6-7 часов. По пути мобилизованным устраивают обед, кормят буузами — это национальное бурятское блюдо, похожее на паровой пельмень. «Каждый съел по десять штук», — рассказывает жена одного из мобилизованных в вайбер-группе «Сборы 03. Тункинский район». Участницы группы уже начали собирать деньги — на сигареты и тёплые шапки для будущих военных. Женщины обсуждают, что надо бы передать мужьям мешочки со священным песком с буддийского дацана «Бурхан Баабай».
Тункинцев привозят на призывной пункт на двух белых «фордах» и двух жёлтых школьных автобусах — ПАЗиках. Перед воротами призывного пункта транспорт останавливается. Мобилизованные — почти все в камуфляжных костюмах — выходят на перекур. У многих в руках сумки или рюкзаки, их готовили жёны и матери.
«Мне 45 лет, я служил тыщу лет назад, ни в какие горячие точки не ездил, — вздыхает грузный небритый мужчина. — Ну ладно, постреляем». Тункинцы докуривают, садятся в автобусы, их завозят на территорию военкомата. Один из них, пока ждёт остальных, трясёт в салоне кулаком и поёт «и снова седая ночь, и только ей доверяю я».
Через десять минут приезжают мобилизованные из Еравнинского района. Потом появляются автобусы из Заиграевского, Курумканского, Баргузинского районов. Еравнинец Сергей выходит из школьного автобуса с бутылкой пива «жигулёвское». Он в клетчатой рубашке и дутом жилете. Стоит, покачиваясь. Улыбается группе курумканцев, они встали в круг и пьют водку — прямо из горла бутылки. «Снимай меня, можно, — машет Сергей рукой. — Я думаю, что наша страна или Бурятия задавит эту Китай. Ой, или Украину».
Сергею — 49 лет. Он служил, но «очень давно». У еравнинца жена и двое дочерей, младшая пошла в первый класс. «Она меня спрашивает, куда я поехал, — громко объясняет Сергей. — А я говорю: на вахту. Вот ведь вахта, блядь, странная, да?».
Сергей говорит, что не боится смерти. «Хотя с женой я попрощался, и с дочками тоже», — добавляет он, и на его глазах появляются слёзы. «Ну, всё, я поехал на фронт», — прощается он и громко икает.
Мобилизованных жителей Бурятии отправят в Читу или Благовещенск. Там они пройдут военную подготовку. После этого — Украина.