«Полное состояние овоща»
У Дмитрия Рупенко с детства эпилепсия, и он принимает препарат карбамазепин. В марте 2017 года на празднике в библиотеке у него случился конфликт с двумя девушками. Уточнять, что именно произошло, Дмитрий не захотел.
Молодой человек ушёл с праздника в сильном стрессе и на всякий случай, чтобы предупредить возможный приступ эпилепсии, выпил несколько таблеток карбамазепина. Он позвонил другу и попросил встретиться на Глазковском мосту. Но пока ждал приятеля, потерял сознание. Оказалось, что произошла передозировка лекарств.
Рупенко очнулся в реанимации Клинической больницы № 3. Ему рассказали, что его привезла бригада скорой помощи, которую вызвали очевидцы. «В сопроводительном листе медики указали, что я пытался спрыгнуть с моста в реку, а также просил у прохожих стекло, чтобы порезать вены, — вспоминает Дмитрий. — Это было записано со слов прохожих. Но обычно неподготовленные люди не могут определить: у человека приступ эпилепсии или он пытается совершить суицид. Эпилепсия — это не обязательно когда ты бьёшься в конвульсиях и изо рта идёт пена. У меня нет таких симптомов, зато могу ночью проснуться и выкинуть из окна подушку или начать пинать двери. На утро этого не помню».
По словам Дмитрия, в больнице у него обнаружили одностороннюю пневмонию, начались проблемы с дыханием, его ввели в состояние медикаментозной комы и подключили к аппарату ИВЛ. Через неделю он очнулся: в горле у него была трахеостома, чтобы дышать, а во рту — пищевой зонд. Врачи это всё убрали и надели на пациента кислородную маску, но трудности с дыханием сохранялись.
Когда он вышел из комы, врач рекомендовал медсестре помыть пациенту голову. Медсестра, как говорит Рупенко, сделала это неохотно и не стала вытирать ему голову, потому что «полотенца у неё для других целей». Вместо этого она надела на голову подгузник. По словам Дмитрия, он не мог сопротивляться, поскольку у него было «полное состояние овоща».
«Мне очень хотелось пить, но врачи на мои просьбы отвечали, что не положено, поскольку повышен кислород в крови, — говорит Дмитрий. — Я боялся, что задохнусь, и у меня случился психоз. Меня привязали к кушетке, намочили простынь холодной водой и накинули сверху. Я потерял сознание и мне экстренно установили трахеостому. Когда я пришёл в себя, всё равно было очень сложно дышать. В таком состоянии пролежал почти месяц».
Ближе к выписке, третьего апреля, выяснилось, что у Рупенко уже не односторонняя, а двустороняя пневмония — из лёгких откачали два литра жидкости.
«Выйди и откашляйся нормально»
После выписки Дмитрия повезли не домой, а в областную психиатрическую больницу, так как он якобы склонен к суициду. «В психушке врачи меня не обследовали, а просто положили в палату. Мне было тяжело ощущать себя за больничной решёткой, как в тюрьме. Большинство моих „соседей“ были невменяемы: что-то бормотали, приставали со слабоумными расспросами и пристально разглядывали, отчего становилось не по себе», — рассказывает Рупенко.
Через 20 часов Дмитрию стало хуже, усилилась одышка, кружилась голова, была сильная слабость. Врачи психиатрической больницы отправили его обратно в Больницу № 3, а оттуда — на амбулаторное лечение в Поликлинику № 4.
«Терапевт поликлиники пришла ко мне домой, осмотрела и выдала направление в Городскую больницу № 10. Приехала бригада скорой помощи, меня осмотрели, но причин для госпитализации не нашли. У меня болело в груди, першило в горле, сильно выпадали волосы, на голове образовались непонятные корки. Я пошёл к хирургу в поликлинике, он сказал, что это пролежни. Они появились из-за того, что я долгое время находился в Больнице № 3 с подгузником на голове. Мне назначили антисептики», — поясняет Дмитрий Рупенко.
Молодого человека мучили приступы одышки, появился кашель с кровью, а чтобы подняться по лестнице на один этаж, требовалось минимум пять минут. Он неоднократно вызывал домой скорую помощь, но его всё равно не госпитализировали. Говорили, что после установки трахеостомы такое бывает.
Второго мая Дмитрия Рупенко экстренно увезли на скорой в Клиническую больницу № 1. Там обнаружилось, что голосовая щель сузилась до трёх миллиметров при норме полтора-два сантиметра — в любой момент Дмитрий мог задохнуться. В больнице ему установили в области гортани Т-образный стент и отправили домой.
«Трубка постоянно мешала, у меня из-за этого появились большие комплексы, — говорит Рупенко. — Когда носил одежду с открытым горлом, то замечал, что людям неприятно на меня смотреть, они отводят глаза. Стент выпячивался вперед, тёрся об одежду, начиналось раздражение, которое сопровождалось сильным кашлем. Я не мог его остановить, меня несколько раз выгоняли из магазинов и автобусов: мол, выйди и откашляйся нормально».
«Если попадёт вода, я сразу захлебнусь»
В январе 2019 года СК возбудил против Больницы № 3 уголовное дело о халатности. В мае Дмитрию сняли стент: за год его ношения трахея расширилась и приняла прежний размер. Это, по словам Рупенко, стало основанием для прекращения дела в апреле 2021 года: медэксперты посчитали, что нарушений в оказании медпомощи не было, угрозы для здоровья пациента нет.
На передней стенке гортани у Дмитрия осталась щель размером четыре с половиной на полтора сантиметра. Чтобы исправить дефект, ему нужна высокотехнологичная операция. Рупенко говорит, что обращался в больницы Иркутска, Читы, Москвы и Петербурга, но везде получил отказ: врачи опасаются, что во время операции у него случится приступ эпилепсии.
Дмитрий нашёл подходящую больницу в Германии, лечение там стоит восемь миллионов рублей. Именно такую сумму иска к Больнице № 3 и Поликлинике № 4 он указал при обращении в суд. В декабре 2022 года суд признал медучреждения виновными в ненадлежащем оказании помощи, но уменьшил размер компенсации морального вреда всего до 330 тысяч рублей.
«У меня в горле рана, трахея открыта и ничем не защищена, — объясняет Рупенко. — Когда я простужаюсь, появляется гнойная слизь и выходит не через нос или горло, а сразу через трахею, поэтому вся одежда постоянно в этой слизи. Не могу, как обычные люди, принимать ванну или душ — если вода попадёт в горло, я просто захлебнусь. Поэтому мне тоже запрещено плавать в море и ходить в бассейн, что я раньше очень любил делать. Ещё я почти не чувствую запахи: воздух проходит не через нос, где есть рецепторы, а сразу оказывается в лёгких».
По специальности Дмитрий — педагог дополнительного образования, но вынужден жить на пенсию по инвалидности. Он говорит, что его не хотят брать на работу: на собеседовании требуют справку о том, что во время занятий с детьми с ним ничего не случится. Но такую гарантию не даст ни один врач.