В 2017 году Алексей Навальный ездил по городам с предвыборным туром. Он собирался участвовать в президентских выборах. В ноябре в его графике стояла встреча с избирателями в Иркутске. Региональный штаб* начал искать площадку под митинг. Сначала подавали заявки на проведение митинга в центре города, потом — во всех районах по очереди. Но каждый раз в мэрии отвечали, что именно в это время и в этом месте свою акцию уже проводит «Молодая гвардия».
Тогда предприниматель Дмитрий Толмачёв, которого в Иркутске называют не иначе как «Чегевара» за неизменный чёрный берет с маленькой звёздочкой и левые взгляды, сказал, что отдаст под митинг территорию своего мебельного центра.
«Ждал провокаций»
Была назначена дата — 4 ноября. А третьего в региональный штаб* пришли полицейские. Они принесли предписание не проводить акцию перед мебельным центром. «Я спокойно согласился, — говорит 49-летний Сергей Беспалов, который тогда был координатором регионального штаба* в Иркутске. — Площадка перед центром — это городская земля, которая была в аренде у Толмачёва. Но мы собирались провести митинг на территории самого центра, а он был частной собственностью Димы. У полицейских стали очень грустные лица, когда они это поняли».
Сам Толмачёв три дня перед митингом не ночевал дома и не появлялся на работе. Жил на даче у друзей, передвигался по городу на такси. Около его дома и мебельного центра стояли несколько машин с людьми в штатском, к нему домой и к его родителям приходили полицейские. Рабочие на базе видели, как под его машину, оставленную там на стоянке, «заныривали» какие-то люди, несколько минут что-то делали.
Толмачёв ждал провокаций. Боялся, что накануне митинга его «закроют», или в мебельном центре отключат свет. На этот случай заранее притащил к месту сбора мощные генераторы. Электричества мебельный центр потреблял много. Толмачёв был одним из первых криптоэнтузиастов в Иркутске и отапливал центр за счёт «асиков» — оборудования для производства биткойнов.
«Мы ели рыбу с Навальным, а адвокат писал: „Немедленно прячься“»
Рано утром 4 ноября Беспалов встретил Навального в аэропорту. Алексей прилетел в сопровождении пятерых человек, с ним уже был охранник. Незадолго до этого Навального облили зелёнкой, она попала в глаза и повредила роговицу.
«Первым делом я спросил: „Куда поедем? — вспоминает Беспалов. — Отсюда 45 минут до Байкала и 25 минут до гостиницы.“ „Конечно, на Байкал“, — ответил Навальный. У него была традиция купаться во всех городах, куда он приезжал. В Байкале, правда, купаться не стали, в ноябре уже очень холодно. Просто лицо умыл, потом мы сходили на местный рынок, купили рыбы».
Когда ели рыбу, Беспалову написал его адвокат: «Прячься где-нибудь, сейчас тебя посадят». «С ума сошёл? У меня тут Навальный, митинг через несколько часов. Куда я буду прятаться?» — не понял Беспалов. Оказалось, в это время полицейские задержали 15-летнюю волонтёрку, которая помогала в штабе*.
«Несколько часов пытались от неё добиться показаний, что я совершал в отношении несовершеннолетней действия сексуального характера. Ей достаточно было кивнуть на какой-нибудь вопрос, и меня бы задержали сразу. Но она не кивнула», — говорит Беспалов.
Встреча была назначена на пять часов вечера, Навальный приехал в мебельный центр заранее, около трёх часов дня. Толмачёв повёл его в свою арт-галерею современного искусства «Чегевара», которая находится там же. В галерее у Толмачёва выставлена коллекция картин. Поговорить с Навальным собрались иркутские художники.
Один из них — Олег Маркус — придумал сделать оттиск ладони Навального. Ему на руку надели латексную перчатку, намазали зелёной краской, и он оставил отпечаток ладони на холсте. Этот момент вошёл в ролик о митинге в Иркутске. Картина до сих пор находится в галерее. «Ничего не буду с ней делать, — говорит Толмачёв. — Пусть люди приходят, смотрят». Галерея работает.
В это время на площадке начали собираться люди. Территория центра с одной стороны обнесена забором, на входе всех встречали волонтёры с красными шарами и раздавали их приходящим.
По этой фотографии волонтёры считали количество пришедших на встречу с Навальным
«В какой-то момент я увидел, что к одному волонтёру подошёл парень и начал вырывать связку шариков, — говорит Беспалов. — А перед въездом появились некие „участники клуба автомобилистов“ и стали звать людей покататься на машинках. А мне всё это время писал адвокат, чтобы я немедленно куда-то прятался, — говорит Беспалов. — В общем, все эти попытки сорвать митинг казались смешными и были похожи тогда на какой-то театр абсурда».
«Волонтеры взяли фотографию и поставили на каждом человеке точку»
Площадка, на которой проходил митинг, представляла собой треугольник между двумя зданиями цехов на территории «Москвы». Всё пространство было заполнено людьми. Сцену смонтировали в том месте, где смыкались два здания, в острой части этого треугольника. Оборудование для сцены арендовали, а саму сцену сколотили из деревянных поддонов.
Навальный поднялся на сцену, произнёс короткую речь и сразу начал разговор с залом. «Я стоял в глубине сцены и чувствовал, какая мощная была энергетика и как поразительно легко Навальный держит зал», — говорит Беспалов.
Сколько пришло людей, никто не понимал. Позже волонтеры взяли фотографии, сделанные с высоты, и поставили на каждом человеке точку. Потом посчитали эти точки. Получилось, что на митинге было минимум 3,5 тысячи человек. Но многие просто не смогли зайти — не хватило места.
Ночью после митинга Навальный улетел.
Когда Беспалов в следующий раз приехал на сбор всех региональных штабов* — «Штабикон», увидел там карту страны. На ней были отмечены все города, где Навальный провёл встречи, с оценкой этих встреч. Напротив Иркутска была самая высокая оценка. Иркутск традиционно собирал самые большие в Сибири митинги в поддержку Навального.
«Было ощущение, что мы делаем хорошее дело, и люди нас поддерживают, — говорит Беспалов. — Когда штаб* открылся в 2017 году, приходило очень много молодёжи, в том числе дети депутатов регионального Законодательного Собрания. Приходили мэры поселений. Приходило огромное количество нормальных, хороших людей. Они были с разными позициями, но в целом понимали, что страна едет куда-то не туда».
«Мы без Димы чифирь пить не садимся»
Примерно через пять дней после митинга Беспалова и Томачёва задержали полицейские за проведение несогласованного массового мероприятия. Суд решил: не важно, что встреча была на частной территории. Толмачёву суд дал пять суток ареста, а Беспалову — семь.
Сидели в следственном изоляторе для осуждённых, совершивших административные правонарушения, в соседних камерах. Оба об этом знали, потому что на 15 минут в день им выдавали телефоны, можно было переписываться. «Я сидел в седьмой камере, а Дима — в десятой. На прогулку нас выводили в разное время, и меня водили по коридору во двор, я орал: „Дима, Россия будет свободной!“ А он мне из камеры что-то орал в ответ. Конвоир шикал, что так нельзя, а мы казались себе очень смелыми», — вспоминает Беспалов.
В камере вместе с Беспаловым сидели ещё четыре человека. Был там парень-азербайджанец без документов, водитель, задержанный за пьяную езду, и мужчина, который воровал еду с прилавков на рынке. Однажды посадили беженца из Донбасса, у которого был ВИЧ. Почти сразу у него открылось кровотечение, и его увели.
«Однажды на прогулке ко мне подошёл высоченный мужик из диминой камеры. По виду, сидевший не один раз, весь в наколках, на веках — татуировка „не буди“. Я подумал — сейчас у меня будут проблемы. А он спрашивает, „Где Дима?“ Я говорю — „На апелляцию повезли“. Дима, правда, подал апелляцию, и её рассматривали в тот день. „Ну, ладно, — говорит мужик. — А то мы без него чифирь пить не садимся“.
Дима в камеру „подогнал грев“ — сигарет, еды какой-то и ходил в авторитете. Мне тоже постоянно еду присылали наши волонтёры, которую я раздавал. Думаю, мы там всех бомжей накормили, пока сидели».
После этого митинга Беспалова задерживали ещё много раз, в следственном изоляторе он провёл в общем 77 суток, и однажды заразился туберкулёзом.
«В России у него больше нет собственности»
Беспалов эмигрировал из России в феврале 2021 года, после того как его осудили по уголовному делу о нанесении вреда здоровью участнице движения НОД — якобы он схватил её за руку и причинил боль. Позже против него завели ещё два уголовных дела, по одному из них он проходит вместе с Навальным. Беспалова внесли в список экстремистов и террористов. Он уехал в Литву, сначала работал на стройке, потом рубил дрова, работал в проекте “Голосуй за рубежом” в 2021 году, запускал политический стартап, теперь работает в компании по производству водорода.
Толмачёв уехал из России сразу после начала войны, и с тех пор ни разу там не был. Он не просил политического убежища, въехал в Европу по рабочей визе от финского предприятия, где и работает до сих пор. В России у него больше нет собственности.
Толмачёва вызывали по уголовному делу против Беспалова и просили дать показания. Но он уже был не в России и по повестке не явился. Больше вопросов к Томачёву не было. «Жить я там всё равно больше не смогу, — говорит он. — Для меня всегда было важно, чтобы Россия стала демократической страной, а не вот этим феодальным строем». С 2010 года Толмачёв неоднократно подавал иски против городской администрации, пытался привлечь к ответственности чиновников за нарушения.
«Я чувствую себя проигравшим, — говорит Толмачёв. — Не потому, что так говорят пропагандисты. Главная причина — я вижу глаза людей, которые приезжают из России, и они говорят: лучше молчать. Я понимаю, что они ничего не будут делать. В Паттайе Толмачёв попробовал собирать подписи за Надеждина, но ни один участник из чата на две тысячи человек не откликнулся на его призыв. В 2021 году, когда Навального задержали, Толмачёв был на Кубе и прямо в отеле собрал 180 подписей россиян, которые подписались под требованием отпустить политика.
«Главное качество Навального — это смелость, — говорит Беспалов. — У нас многие умеют красиво говорить про политику. Но нет людей, которые делают политику: идут на выборы, встречаются с людьми. Я много раз проводил такие встречи и могу сказать — это очень трудно и порой неприятно. Люди говорят с тобой не так, как ты хочешь. Тебя могут на хуй послать, сказать „все вы идиоты“. И что ты будешь делать? Говорить: „Нет, я не такой, как они“? А Лёхе не надо было говорить, что он „не такой, как они“, это было видно по его биографии. Все понимали: уйдёт Путин, и первый человек, которого признают — Навальный. А теперь этого человека нет. Случись транзит власти, мы потеряем несколько лет в поисках людей, которым все доверяют. А ещё – нет человека, на которого можно переложить ответственность. Теперь всем нужно впахивать самим».
*штабы Навального признаны экстремистскими организациями и запрещены в России.