«Бегает этот жизнерадостный рыжий кобелина, и ты с ним»
«Когда Аюна только приехала, хвост у нее был загнут вниз, уши прижаты, голова опущена, — вспоминает вице-мэр Владивостока Николай Селюк. — Теперь хвост у неё наверх заворачивается, уши стоят треугольником, а шерсть пушистая. Когда я иду с ней по улице, прохожие даже оборачиваются — такая она стала приметная!»
На фотографиях, которые показывает Селюк, и правда словно две разные собаки. На вокзале на руках у волонтера сидит грязная дворняга — в тот день Аюна только приехала во Владивосток. А на снимке, где Аюна позирует с Николаем, — белоснежная и ухоженная красавица с розовым носом.
Николай Селюк работает заместителем мэра, но жители города знают его, в том числе, как волонтёра приюта «Умка», в котором содержится больше 200 кошек и 100 собак. Последние два года Селюк жертвует деньги на работу приюта и выгуливает животных.
«Общение с собакой — это всегда эмоции, — делится Селюк. — Вот бегает жизнерадостный рыжий кобелина, и ты с ним, и у тебя гормон счастья вырабатывается. Ты радостный, собака радостная. А потом ты его в вольер заводишь, поводок отстёгиваешь, выходишь, дверцу закрываешь, пальцы в клетку просовываешь, а потом еще пять минут стоишь и поглаживаешь за ушком».
В итоге Селюк решил взять собаку из приюта. Он вглядывался в каждую морду и искал в собачьих глазах, по его собственным словам, «какой-то отклик». В январе он узнал, что волонтёры привезли из Бурятии несколько собак. По привычке Селюк зашёл интернет, чтобы посмотреть их фотографии и увидел её — бело-грязную собаку с затравленным взглядом.
«И такой — опа, вот те глаза, которые я искал!» — вспоминает Селюк.
«Я за то, чтобы собак усыплять. Это гуманнее»
До того, как Аюну отправили во Владивосток, она около года жила в муниципальном приюте «Ананда» в Улан-Удэ и её там вообще никак не звали.
«Она лежала, забившись в угол, и ни на что не реагировала, — вспоминает зоозащитница из Улан-Удэ Елена Никанорова. — Вместе с ней в клетке жили ещё пять собак. Вот они бегали и лаяли, а она лежала на холодных досках без движения. Было страшно, что замёрзнет». В январе 2024 года в Улан-Удэ стояли морозы, по ночам температура опускалась ниже минус двадцати.
В «Ананде» на тот момент находилось больше трёх тысяч собак. По задумке чиновников, их должны были содержать там пожизненно — для этого приют и построили в феврале 2022 года. Но число подопечных быстро выросло — туда свозили всех собак, отловленных по договору с администрацией города. Волонтеров не хватало, в большинстве уличных вольеров не было соломы, а кормили собак плохо.
Елена Никанорова — коренная жительница Улан-Удэ. Раньше она работала на железной дороге, но после операции на позвоночник вынуждена была уйти. Сейчас Никанорова подрабатывает соцработником — за небольшую плату ухаживает за пожилыми людьми, — а в свободное время занимается пристроем собак.
Вывозить животных из «Ананды» Елена Никанорова начала в ноябре 2023 года. В тот месяц депутаты Народного Хурала Бурятии приняли закон об эвтаназии безнадзорных собак. Они разрешили убивать больных и агрессивных животных, а также тех, кто живёт в приюте больше месяца. Глава республики Цыденов так комментировал принятие закона: «Я за то, чтобы собак усыплять. Это гуманнее. Есть рекомендация Всемирной ветеринарной ассоциации о том, что собаку гуманнее усыпить, чем её держать закрытую в вольере всю жизнь». «Люди Байкала» не нашли такой рекомендации на сайте Всемирной ветеринарной ассоциации.
Убийство собак разрешено не только в Бурятии. В июле 2023 года в России вступил в силу федеральный закон, который позволяет местным парламентам самим решать судьбу бездомных животных. До этого в республике пытались справиться с проблемой гуманно. Например, в 2022 году депутаты Хурала выделили деньги на то, чтобы собаки содержались в приюте пожизненно. Но в 2023 году оказалось, что число животных растёт, как и стоимость их содержания. И тут появилась возможность разобраться с бездомными собаками быстрее и дешевле — усыпить их.
До этого чиновники Бурятии похожим образом хотели решить проблему с возросшей на Байкале популяцией нерп и бакланов. В 2022 году Народный Хурал предложил убить около трёх тысяч бакланов. Инициативу объяснили тем, что птицы «съедают омуль». Нерпы тоже едят омуль, а поэтому их тоже предлагали убивать.
«Больше всего боятся мужчин и удавок»
По новому закону собаку можно усыпить, если она прожила в приюте месяц и её никто не забрал. В «Ананде» под этот критерий подходили почти все — многие жили здесь больше года. Утром 10 января 2024 года в «Ананду» приехали сотрудники управления ветеринарии Бурятии и умертвили 18 подопечных. Это был первый случай, когда в России применили закон об эвтаназии безнадзорных животных.
Собаки в приюте считаются собственностью муниципалитета. Прекратить убийства можно только одним способом — найти им хозяев. Таким хозяином для всех стала зоозащитница и сотрудница приюта Наргиза Маминова — она оформила оставшихся животных на себя. Параллельно волонтёры и неравнодушные люди из Улан-Удэ начали искать для животных новые дома по всей стране и собирать донаты. Благодаря пожертвованиям «Ананда» продолжает работу — там живут около двух тысяч собак.
Стелла Овсоян, волонтёрка улан-удэнского фонда «Собака счастья», тоже занималась вывозом собак из республики. Этот период она вспоминает как один из самых тяжёлых в своей жизни. Волонтёры каждый день в четыре утра вставали, ехали в приют за собаками и отвозили их на вокзал, чтобы посадить на поезд. Новые партии отправляли каждые два-три дня.
«Работа по спасению шла так активно, — говорит Овсоян, — что даже некогда было плакать. А ещё у меня не было сил отреагировать на то, что в „Ананде“ убили собак. До сих пор думаю, что это сделали специально. Решили показать, что они это могут. Я тогда просто продолжила вывоз — большего я физически не могла сделать».
Аюну, как и других собак, сняли на видео и показали жителям разных городов, чтобы найти новый дом. Елена Никонорова вспоминает, что перед отъездом Аюна выходила из своего угла неохотно, рычала. Как и её соседи по клетке, она была худая от недоедания, а потому лёгкая — Никанорова взяла Аюну на руки и собака притихла. Зоозащитница отвезла её к себе домой, поселила в будке и покормила с рук. Так она успокаивала и готовила к путешествию в другие города всех собак.
«В приюте все животные запуганные, — объясняет Никонорова. — Они лают и кажутся агрессивными, но это от страха. Больше всего боятся мужчин и удавок».
Собак вывозили в Москву, Хабаровск, Владимир, Архангельск, Петербург, Пермь, Казань, Владивосток. Их забирали приюты в более благополучных регионах или люди, которые хотели завести питомца. Были собаки, которых забрали в Швейцарию и Финляндию. Всего из Бурятии перевезли больше тысячи животных.
«Если такой закон примут, увольняться не стану»
Сейчас усыплять безнадзорных животных разрешено в Тыве, Удмуртии, Астраханской, Магаданской, Оренбургской и Самарской областях, Забайкальском крае, Якутии и Чукотке. Такой же законопроект говорят во многих других регионах.
«От эвтаназии проблема с бездомными животными никуда не денется, — уверена Стелла Овсоян. — Люди не стерилизуют питомцев, отпускают их на улицу, а щенков выбрасывают коробками. Собак меньше не станет, даже если их усыплять».
Альтернатива — программа ОСВВ (отлов-стерилизация-вакцинация-выпуск). Она показала эффективность как минимум в 18 регионах страны. Николай Селюк объясняет, что при разумном подходе государственного бюджета хватает на ОСВВ и содержание собак в приюта. Во Владивостоке программа ОСВВ работает с 2021 года. За это время было отловлено, вылечено, чипировано и стерилизовано более 4000 бездомных животных. И хотя большинство из них вернули на улицу, местные чиновники отмечают, что раньше они получали до пятидесяти обращений о нападении собак в неделю, а теперь — максимум две-три жалобы.
В 2024 году мэрия Владивостока решила выделить на отлов более 50 миллионов рублей — ещё на четыре тысячи животных. В условиях тендера прописан запрет на жестокое обращение с животными, умерщвление тоже запрещено.
«Но я не исключаю, что и у нас, в Приморском крае, могут принять закон об эвтаназии безнадзорных животных, — говорит Селюк. — Просто потому, что коллегам так проще — сократить популяцию, а потом работать с тем, что останется. Если закон примут, увольняться, конечно, не стану. Это ведь не поможет — легче никому не станет. В этой ситуации я обычный человек, рядовой волонтёр приюта. Как муниципальный служащий я вынужден подчиняться закону, каким бы он не был».
«Караулил её до ночи»
Прошло уже полгода, как Аюна живёт у своего нового хозяина. Чувство, что нашёл «свою собаку», признается Николай, не притупляется. Хотя за это время им пришлось преодолеть немало трудностей. Например, в первые же дни у Селюка Аюна сбежала.
Искали её шесть дней. Селюк расклеил объявления по всему району и создал чат в мессенджере — в него люди скидывали фото и видео собак с улицы, которые подходили под описание. В итоге Селюк нарисовал карту с отметками всех мест, где видели Аюну, и расставил там клетки с приманками.
«Больше всего переживал, что на улице зима, а она где-то бегает, — говорит Селюк. — Поэтому сразу после работы заступал на дежурство и караулил её до ночи».
Аюну поймали в итоге на приманку, а дома посадили в клетку большего размера и накрыли её пледом — в закрытом пространстве собаки чувствуют себя в безопасности и успокаиваются. Когда Аюне стало комфортно в квартире, клетку убрали.
«В первые недели она пряталась от меня под диван, потому что особенно боялась мужчин — рассказывает Селюк. — А сейчас носится по квартире и играет с котами. Возвращаюсь домой, а там собака на задних лапах прыгает, довольная. Знает, что если я пришёл, значит мы идём гулять».
Выводить Аюну из стресса помогали кинологи. Например, она боялась ходить по лестнице, какое-то время её даже приходилось носить на руках. На улице собака постоянно прижималась к земле и пыталась спрятаться — очень боялась людей.
Сейчас Аюна гуляет по 10 километров в день, играет с собаками, дружит с котами и знает основные команды — «стоять», «лежать» и «сидеть». Ещё этим летом Аюна побывала на море и оказалось, что она любит кататься на сапе. Но она по-прежнему боится громких звуков и не доверяет незнакомым мужчинам.
***
Зимой зоозащитники Бурятии потребовали отменить закон об эвтаназии. Благодаря этому в феврале Верховный суд Бурятии, куда обратились активисты, сделал запрос в Конституционный суд о проверке противоречащих друг другу норм федерального закона «Об ответственном обращении с животными». Например, региональный закон об эвтаназии позволяет ловить стерилизованных собак и животных с метками об их безопасности — а в части 2 ст. 18 Федерального закона отлов таких собак запрещен.
Также разрешение усыплять животных через месяц после отлова нарушает статью Гражданского кодекса о том, что право собственности на бездомных животных у государства может появиться не раньше, чем через полгода после попадания на улицу.
На время судебных разбирательств действие региональных законов об эвтаназии приостановили. От решения Конституционного суда России будет зависеть судьба бездомных собак по всей стране.