Утром 5 марта 2025 года в посёлке Бозой Иркутской области лежит снег, в воздухе висит морозная дымка. Наталья стоит перед камерами без шапки, в её руках букет жёлтых роз. Кто-то из встречающих пытается отвести Филонову подальше от ворот колонии, посадить в машину. Она не соглашается.
«Я села за то, что я призывала к миру. Теперь за столом переговоров сидят политики, которые говорят о мире. Я считаю, я добилась своего, меня услышал мир!» — говорит Наталья свои первые слова на свободе.
«Мы видели, как маму твою тащили»
«Наталья Ивановна, выйди на минуту», — заглянула в кабинет истории школы адаптации детей-инвалидов Улан-Удэ заместитель директора Туяна Гашинова. 21 октября 2022 года семиклассники писали годовую контрольную работу. На цыпочках, чтобы не помешать детям, приёмная мать одного из учеников, Наталья Филонова, вышла из класса. К этой контрольной они с сыном Володей готовились несколько месяцев. Как тьютор Наталья помогала и другим ученикам с особенностями развития.
В коридоре Филонову ждали незнакомые мужчины, они велели идти с ними. Наталья ответила, что ей нужно вернуться на урок. Один из пришедших, Аюр Данзанов, был в короткой куртке и обтягивающих джинсах. Из заднего кармана он достал наручники и сказал, что наденет их на Наталью, если она будет упираться.
«Меня схватили и потащили по коридору и по лестнице вниз. Я вынуждена была подчиниться их силе, сопротивляться я не могла, чтобы не помешать урокам. Никакой бумаги, на основании чего меня задерживают, мне не показали», — вспоминает Наталья. Без пальто, телефона и сумки её вывели на улицу и посадили в машину.
Сын Натальи, 16-летний Володя Алалыкин, понял, что с матерью что-то случилось, когда одна из учительниц зашла в класс и забрала пальто и сумку Филоновой. На перемене Володя встретил мальчика с параллели. «Мы видели, как твою маму тащили», — рассказал ребёнок. Он вышел в туалет и сильно испугался, застав борьбу в коридоре.
Для Володи не было новостью, что Наталью задержали и не отпускают несколько часов или даже суток. Однажды в апреле 2022 года 16-летнего Володю вместе с другими пассажирами водитель маршрутки высадил на улице посреди поездки, а Наталью отвёз в полицию за то, что она требовала снять плакат с буквой Z из салона. Подростку с ментальными особенностями помогли добраться до дома прохожие.
В октябре 2022-го, когда уроки закончились, Володя поехал домой один. Он накормил кошек и собаку, поел сам и сел на диван с телефоном. Пытался успокоиться, так как был напуган и расстроен.
В три часа дня в дом вместе с Натальей вошли больше десятка людей в форме. Володю больше всего удивило, что гости не разулись и прямо в обуви ходили по дому. Они открывали шкафы и искали что-то на полках. Володя понял: это обыск. «Я попытался снять их на видео», — рассказал парень «Людям Байкала». Он записал, как Наталья говорит, что ей стало плохо и просит полицейских вызвать скорую. Никто из пришедших не отреагировал, Наталья сама измерила себе давление, тонометр показал 220. Это давление, при котором требуется срочная помощь медиков.
Школьная ручка Володи с обгрызенным колпачком, ещё одна автоматическая ручка и тетрадь со слоном на обложке, в неё Наталья записывала школьные задания для Володи, стихи, рецепты и частушки. Это всё, что полицейские забрали из дома Филоновой после обыска. Тетрадь и обе ручки хранили в деле как орудия преступления. В материалах уголовного дела Филоновой есть подробное заключение криминалистов о строении ручек, цвете чернил и длине стержней.
Вооружившись ручкой, по мнению следствия, Наталья напала на полицейского Андрея Лаптева и ударила его «не менее трёх раз». Сотрудник полиции Данзанов написал заявление, что Наталья сломала ему палец. Ещё двое полицейских, Сергей Романов и Артур Сымбелов, заявили, что тоже пострадали от насилия со стороны пенсионерки. Вслед за материалами уголовного дела вернёмся к началу этой истории.
«Сорвём мобилизацию — остановим войну!»
24 сентября 2022 года в Улан-Удэ было пасмурно, шёл мелкий дождь. Закрывшись от моросящего потока капюшонами, на Театральной площади в центре Улан-Удэ стояли несколько женщин. В прямом эфире, который в этот день вела правозащитница Надежда Низовкина, женщины просили людей, которых могут мобилизовать, уезжать из страны. Если всё-таки забрали на войну — писать рапорты и отказываться идти на фронт.
За происходящим в центре площади наблюдали больше десятка людей в форме с санитарными масками на лицах. Разбившись на пары и четвёрки, полицейские непринуждённо прогуливались между кустарниками по периметру площади.
«Нужно сейчас сорвать мобилизацию! Сорвём мобилизацию — остановим войну! Нужно остановить войну любым спо-со-бом! — энергично прочеканила Филонова, хлопнув одной рукой об другую. Она чуть опоздала к началу эфира. Когда Надежда навела на неё камеру, Наталья откинула мокрый от дождя капюшон и осталась в зелёном платочке, завязанном под подбородком.
Филонова обратилась к женщинам: матерям, жёнам и сестрам и призвала их защитить мужчин и «сохранить генофонд». Наталья вспомнила выборы Бурятии, которые прошли за 20 дней до объявления мобилизации. По её словам, Алексей Цыденов обеспечил себе переизбрание за счёт голосов жителей отдалённых сёл и посёлков. Этих же людей потом загрузили в автобусы и увезли на войну. «Кто его поддержал — их же и забрали. И то, что они безропотно садятся в эти автобусы…» — Филонова покачала головой и приложила руку к груди. Трансляция прервалась на несколько секунд.
Повестки в Бурятии начали разносить в первые сутки мобилизации. Ночь на 22 сентября 2022 года в республике называют страшной, или варфоломеевской. Многим мужчинам давали полчаса на то, чтобы собраться, сажали в школьные автобусы и увозили на сборные пункты, оттуда отправляли на фронт. Людей старались застать врасплох: приходили домой и поднимали с постели, утром ждали у подъездов.
Во время эфира с Театральной к собравшимся подошёл майор Вячеслав Очиров в сопровождении нескольких сотрудников в форме. Очиров предупредил, что пришедшие на площадь не должны нарушать общественный порядок. «Претензий никаких нет. Это общественное место, где могут находиться любые граждане,» — ответил Очиров, когда его спросили, что ему нужно. Собравшиеся сказали, что бить стёкла и ругаться матом никто из них не собирается, и полицейские отступили.
Через несколько минут к собравшимся снова подошли люди в форме, взяв каждого участника трансляции под руки, увели в стоящие неподалёку автозаки. «Нет войне», — успела сказать на ходу Филонова. «Только они и могут, что с женщинами воевать», — последнее, что было слышно в эфире.
Трансляцию остановили на 38 минуте. Всего в этот день на Театральной площади задержали 11 человек. Всех, кроме Филоновой и Низовкиной, отпустили через сутки. Филонову и Низовкину оставили в отделении полиции на двое суток. Там женщины объявили голодовку. 26 сентября прошёл суд, Филонову и Низовкину обвинили в повторном проведении несогласованной акции. На Филонову также составили протокол за сопротивление полицейским. Тогда она не предполагала, во что это может вылиться.
«Наперекорка» Натальи Филоновой
Наталья Филонова не раз публично выступала против решений власти. В 2007 году Наталья поддержала жителей Агинского округа и Читинской области, которые были против объединения регионов. 12,5 лет она выпускала в Забайкальском крае газету «Всему наперекор». В издании она была единственным сотрудником: журналистом, издателем, распространителем. В своей газете Наталья написала о том, что объединение не принесёт никакой пользы людям и их снова обманут.
Сколько власти обещали инвестировать во вновь созданный регион
Федеральные власти загорелись идеей присоединить Агинский Бурятский автономный округ к Читинской области в рамках так называемой территориальной реформы. В Агинском округе тогда активно регистрировались налоговые резиденты, регион был единственным из всех в Сибири низкодотационным. Объём федеральной помощи в бюджете был всего 6%. Читинская область в рейтингах благосостояния стабильно стояла на последних строчках. Федеральная помощь составляла половину бюджета.
Против объединения, в котором развивающийся округ терял автономность, сначала выступали депутат от Агинского округа Иосиф Кобзон и главы области и округа. Российское правительство обещало инвестировать в объединённый регион 700 миллиардов рублей за 10 лет и давало понять, что объединение состоится в любом случае. Элиты начали активно агитировать за слияние двух субъектов. Теми, кто продолжал упираться, занялось Управление по борьбе с оргпреступностью.
Незадолго до референдума по объединению Наталья на попутной машине везла из типографии в посёлке Заиграево сумки с тиражом своей газеты. Одна из статей называлась «Зачем агинским бурятам драный читинский баян?»
Неизвестные люди в штатском остановили машину, забрали Наталью в прокуратуру Петровск-Забайкальского и держали её там восемь часов. Филонова говорит, что сотрудники милиции угрожали ей и били. Ближе к ночи отпустили, уже без тиража. Домой Наталья не поехала. Заняла у знакомых денег, вернулась в типографию, убрала из вёрстки фотографию зимних сосулек, на освободившееся место поставила новость о нападении на журналиста газеты и напечатала тираж заново.
Чтобы газету не отобрали второй раз, Филонова запутала следы. Из Заиграево с сумками с новой партией тиража на маршрутке доехала до Улан-Удэ, там пересела на автобус до села Мухоршибирь в Бурятии. Оттуда на маршрутке добралась до села Харауз в Забайкальском крае. Из Харауза газеты отправила на рейсовом автобусе. Сама доехала до Петровск-Забайкальского на машине — попросила отвезти знакомого. Ночевать дома не стала. Забрала сумки с газетами в автопарке и пошла к знакомой.
К себе домой Филонова вернулась только после того, как развезла газеты по точкам. Наталья добилась своего: читатели получили свежий номер «наперекорки», как свою газету называет Наталья. Но Читинскую область и Агинский округ всё равно объединили. Стоит ли упоминать, что обещанных инвестиций созданный Забайкальский край так и не дождался. Регион находится на 82 месте из 85 по качеству жизни людей.
Наталья часто вспоминает слова тогдашнего главы администрации, который сомневался, что Филонова сможет долго выпускать свою газету. «А мне так и надо. Мне надо противодействовать. Когда противодействую, могу горы свернуть». А ещё Наталья повторяет слова своей матери, которая характеризовала дочь пословицей: «бодливой корове бог рогов не дал».
«Газета действительно выходила всему наперекор. Не было ни денег, ни возможностей её выпускать. Только огромное желание. Я, как алкоголик, из дома выносила всё для того, чтобы сделать газету. Я зарабатывала чёрным трудом на неё: работала ночным сторожем, истопником, уборщицей», — с улыбкой вспоминает Наталья.
По образованию Филонова педагог-психолог. 16 лет проработала воспитателем детского сада. Заинтересовалась политикой и ушла в журналистику после горбачёвской перестройки. Хотела помогать людям противодействовать беспределу власти, рассказывать о демократических переменах и вместе с гражданами менять этот мир: для себя и детей.
О своих детях и семье Наталья рассказывает неохотно. Ей досадно, что власти для давления на неё усложняют жизнь тем, кто ей дорог. Поэтому не хочет делиться подробностями, которые могут навредить близким. У Филоновой трое кровных детей и один приёмный. Младшего, Володю, Филонова взяла в семью, когда ребёнку было меньше года и его мать умерла. Мальчик родился с тяжёлым пороком сердца и ментальными особенностями. Володе требуется постоянное лечение и реабилитация. Он перенёс две операции на открытом сердце и несколько вспомогательных вмешательств.
«Забайкальский майдан»
Свой первый митинг Наталья организовала в июне 2011 года. Тогда она была депутатом Петровск-Забайкальской районной думы и боролась против закрытия малокомплектных школ на окраинах Петровск-Забайкальского, 15-тысячного заводского города. Летом 2011 года городские власти объявили учителям и родителям, что школы в посёлках Пески, Мясокомбинат и Совхоз Петровский будут ликвидированы.
Идея была подана таким образом, что дети будут ездить в городские школы и там учиться в лучших условиях. «Малокомплектная школа — центр притяжения для брошенных окраин. Я видела, как тяжело живут люди и как школа спасала этих детей, вытягивала их с улицы, — рассказывает Наталья. — У многих учеников были пьющие или неработающие родители. Ребёнок вставал, пешком шёл в школу, там его кормили, занимались, туда он приходил на кружки. Школа выполняла не только образовательную функцию, но и социальную. А власти нужно было организовывать территори: то укрупняют, то уменьшают. А толку нет. Есть такая пословица: шей да пори — не будет пустой поры».
Филонова писала о закрытии школ в своей «наперекорке». Она же вместе с юристами Надеждой Низовкиной и Татьяной Стецурой организовала сходы граждан в трёх районах, где власти собирались закрывать школы.
Больше всего детей — около 80 — учились в школе Мясокомбината. Родители дежурили в школе и не давали вывозить парты, доски и книги. Но по ночам сторож открывал школу и помогал тайно вытаскивать мебель и инвентарь.
Администрация пыталась помешать провести сход граждан в Мясокомбинате. Накануне сотрудники мэрии разослали жителям письма о том, что сход — незаконное мероприятие и те, кто на него придут, будут задержаны. Люди всё равно собрались. На встречу позвали мэра Петровск-Забайкальского Александра Таранова. Когда жители поняли, что на собрании нет ни одного представителя городской администрации, сами пошли к мэрии. От посёлка до центра города — восемь километров.
«Глубинка встала! Встал город Петровск-Забайкальский. Это был толчок с моей стороны, в первую очередь», — не без гордости вспоминает Наталья.
Колонна двигалась к центральной площади города. Шли в основном женщины, матери учеников и учителя. В руках люди несли плакаты: «Школам Забайкалья — ДА! Путину — НЕТ!», «Оставьте нам хотя бы ликбез!», «Защитим права человека!».
Узнав, что к центру города направляются возмущённые жители окраин, мэр Таранов выехал им навстречу и попытался остановить процессию. Но люди не захотели разговаривать на дороге и двинулись дальше. Когда они дошли до мэрии, в здание их не пустили.
«Забайкальский майдан», как назвала лагерь протестующих правозащитница Низовкина, простоял сутки. Жители города приносили участникам протеста горячие пирожки и чай, старые кресла, куртки и одеяла, чтобы они могли сесть и укрыться ночью.
Мэр Таранов вышел к протестующим на следующее утро. Он посоветовал собравшимся «сажать картошку и смотреть за детьми», а не ходить на митинги. И прочитал лекцию «о происках империализма». Филонову, Низовкину и Стецуру Таранов назвал агентами Госпеда, которые отрабатывают «грязные деньги и пудрят мозги местному населению». Такие объяснения людей не устроили. Они объявили, что будут стоять у мэрии до тех пор, пока не будет отменено решение о закрытии школ.
В 14 часов к лагерю подошли учителя старшего поколения из закрывающихся школ и велели всем расходиться, иначе «будут расстреливать». Люди остались на своих местах. Через несколько минут митингующие заметили, как их окружают полицейские.
«Люди испугались, как горох, скатились с горы от мэрии к стадиону», — вспоминает Наталья. Она вместе с Татьяной Стецурой и Надеждой Низовкиной осталась в центре площади. Всех троих задержали, в полиции они объявили голодовку. За организацию несанкционированной акции суд назначил Филоновой 10 суток ареста, Стецуре — семь и Низовкиной — пять.
Порыв ветра подхватил железяку и ударил ею Наталью
Несмотря на то, что протест был подавлен, Наталья считает важным, что жители города вышли на защиту школ. Позже организаторы сходов смогли добиться, чтобы городские власти запустили бесплатные автобусы для школьников с окраин. А сами школы всё-таки закрыли.
Через полгода после митинга, в январе 2012, Наталью задержали в редакции газеты и попытались прямо в кабинете следователя принудительно провести психиатрическую экспертизу. Филонову обвинили в том, что на суде по митингу она оскорбила сотрудника прокуратуры, назвав прокурора Максима Семёнова «придурком». Наталья настаивает, что придурками она назвала власти в целом, но оскорблённым себя посчитал только Семёнов.
Позже к первому обвинению добавили оскорбление судьи. Следователям Наталья объяснила, что в перерыве между заседаниями в порыве эмоций смахнула с окна горшок с цветком. Оскорблением судьи она этот поступок не считает. Расследование уголовного дела длилось 7,5 лет, в итоге Филонову за оскорбление прокурора оштрафовали на шесть тысяч рублей, по делу об оскорблении судьи её оправдали.
Самый крупный штраф Наталье дали за участие в митингах в поддержку Алексея Навального. 250 тысяч рублей присудили ей за выход на акцию 31 января 2021 года и 150 тысяч за митинг в апреле 2021 года. Деньги списывали с пенсии Филоновой.
В 2015 году она перестала выпускать газету и переехала из Забайкалья в Улан-Удэ, чтобы Володя мог учиться в школе для детей с инвалидностью. В Петровск-Забайкальском таких учебных заведений не было. Наталья с сыном снимали квартиры, на выходные и каникулы ездили домой. Когда Наталью задерживали на акциях, Володя оставался с кем-то из знакомых. Наталью увозили в полицию с пикетов в память о Борисе Немцове, с акций против присоединения Крыма, против поправок в Конституцию.
Наталья говорит, что даже если выходила на акции одна, всегда чувствовала поддержку. Когда летом 2020 года Наталья стояла на пикетах против поправок в Конституцию, её часто сопровождал бездомный, который сидел на главной площади возле «головы Ленина». Так улан-удэнцы называют памятник с бюстом вождя мирового пролетариата. «С бездомным мы никогда не разговаривали. По нему было видно, что интеллектуал. Посмотрит на меня, улыбнётся. Я ощущала его молчаливую поддержку», — вспоминает Филонова.
Однажды Наталья стояла на главной площади Улан-Удэ с плакатом «Менять надо власть, а не Конституцию». Поднялся сильный ветер, пикетчица с трудом удерживала габаритное полотно, по краям закреплённое рейками. Бездомный решил помочь ей, принёс объёмную железную деталь и привязал к плакату снизу, чтобы его не унёс ветер. Порывом подхватило железяку и ударило ею Наталью, едва не сбив с ног. Об этом случае она рассказывает с улыбкой. В другой раз на площади к Наталье подошла незнакомая женщина, подарила букет цветов со словами «Защитнику Конституции!».
«Так система ломает людей — давят на самое больное»
26 сентября 2022 года Филонову и Низовкину привезли в Советский суд Улан-Удэ из изолятора, куда их посадили после прямого эфира на Театральной площади. В заключении Наталья и Надежда объявили голодовку и продолжили держать её во время суда. Как только началось заседание и судья разрешила вести Низовкиной прямой эфир, раздался сигнал тревоги и всех попросили выйти из здания. Пока ждали продолжения суда, Наталья заговорила с незнакомцем на улице.
— Кто против мобилизации — изменники родины. Таким прямая дорога — в тюрьму, — говорил седой мужчина лет 60 с металлическим значком в виде самолёта на куртке. Рукой он расслабленно опирался на дорожный знак возле суда.
— Если родина нападает на чужое государство, зачем наших парней туда совать? Кто это захотел, пусть идёт и воюет! — громко отвечала незнакомцу Наталья. На ней была надета бирюзовая ветровка с нашитым поверх знаком пацифика. Диалог в прямом эфире транслировала Низовкина.
Наталья спела для зрителей канала Надежды одну из своих любимых песен — «Тучи над городом встали». После этого к ней подошли наблюдавшие за съёмкой полицейские и сказали идти с ними. Она ответила, что должна вернуться на прерванное заседание. Один из сотрудников, майор Сергей Романов, взял Филонову под руку, рывком поднял её со скамейки, другие полицейские окружили их и повели к машине.
«Это просто произвол и насилие!» — пыталась подойти ближе к Наталье Надежда. «Надя! Надя!» — Филонова порывалась освободиться, но с двух сторон к ней на заднее сиденье подсели полицейские. На машине Филонову увезли в неизвестном направлении. Через несколько дней после этого на Филонову завели уголовное дело. Один из полицейских, Андрей Лаптев, утверждал, что именно тогда, когда Наталью везли на машине, она напала на него с шариковой ручкой.
Об этом обвинении, по словам Натальи, она ничего не знала до тех пор, пока через 3,5 недели, 21 октября 2022 года её не забрали с урока в школе для детей-инвалидов. Без одежды и телефона Филонову привезли в полицию. После обыска её отпустили под домашний арест, однако, спустя три недели отправили в СИЗО, где она провела больше года.
«Если не хочешь, чтобы твоего ребёнка забрали в детский дом, ты подпишешь всё», — пересказывает Наталья слова следователя Алдара Дамдинова, который вёл её дело. Я ему отвечала: «Я своего ребёнка рОстила и не позволю, чтобы вы с ним так обошлись. То, что вы пытаетесь сделать из него гавроша, будет на вашей совести». Вот так система ломает людей — давят на самое больное«, — говорит Наталья. Её сына Володю забрали в детский дом, и он не смог поступить в училище, как они с Натальей планировали.
Сначала ей вменили статью 318.1 — применение насилия к представителю власти, не опасное для жизни. За это наказывают штрафом или условным сроком. Позже эпизод со сломанным пальцем Данзанова переквалифицировали на более тяжкую часть 2 318-ой статьи и сочли это насилием, опасным для жизни.
В деле было также заключение медиков, которые зафиксировали на теле Филоновой синяки и ушибы на руках, предплечьях и теле. Но следователи, а потом суд решили, что силовики «обладали правом мер принуждения».
Пока шло расследование, интересы Филоновой представляла Надежда Низовкина, она всегда ведёт онлайн-трансляции из судов с собственными разборами. На заседания по делу Филоновой Низовкину не пустили, перевели её в статус свидетеля. А свидетелю запрещено присутствовать на слушаниях, судья вызывает его, только чтобы задать вопросы. Таким образом, Наталья лишилась освещения процесса в сети и независимого защитника.
Судья Наталья Ткачёва одну за другой отклонила несколько кандидатур защитников, которых предлагала Филонова. Ткачёва объяснила отказ тем, что люди либо не имели юридического образования, а если были дипломированными юристами, то не обладали адвокатским статусом. Правозащитница Низовкина считает, что это нарушение — представлять интересы обвиняемого в суде может любой человек, о допуске которого попросит обвиняемый.
Когда начался процесс, Наталья Филонова несколько раз заявляла отвод судье Ткачёвой, считая её заинтересованной в исходе дела, так как её муж занимает руководящий пост в МВД, а все потерпевшие — сотрудники этого ведомства. Однако, судья продолжила вести дело, решив, что должность её мужа — начальника ОСБ МВД по республике Бурятии — не говорит о её пристрастности.
Суд долго не мог разобраться, какой именно палец Филонова сломала Данзанову. Следователь Дамдинов заполнил протокол и ещё до того, как появилось заключение врача, вписал диагноз — перелом безымянного пальца. В медицинских же документах написано, что у Данзанова был сломан мизинец. Суд назвал это «незначительными противоречиями, которые были устранены при рассмотрении».
Филонова настаивала, что 21 октября у Данзанова вообще не мог быть сломан палец. На суде Наталья напомнила, что сразу после её задержания в школе опергруппа приехала на обыск. Ворота были закрыты, и именно Данзанов перемахнул через высокий забор, схватившись за верх ограждения обеими руками. «Это зафиксировано на камерах. Если бы у человека был перелом пальца, мог бы он так свободно подтягиваться на руках и перелезать через забор?» — спрашивала Наталья. Она также обратила внимание на то, что пострадавший Данзанов не обратился в больницу сразу, сообщение о преступлении не было передано в полицию. Больничный лист выписали только через две недели после случившегося.
На суде эксперт Кудряшова заявила, что травма не мешала Данзанову работать. Но именно обвинение по этому пункту было ключевым и позволило назначить Филоновой реальный срок за нанесение побоев, опасных для жизни.
Кроме того, Наталья задавала вопросы судье: почему потерпевший Романов появился в деле только в феврале 2023 года, через пять месяцев после того, как стал жертвой преступления? Но суд решил, что это «не противоречит требованиям закона».
«Люди Байкала» дозвонились до полицейских Романова, Данзанова и Сымбелова. Романов сказал, что сейчас вышел на пенсию, в полиции больше не работает, и отказался разговаривать о деле Филоновой. Данзанов попросил связаться позже, но больше трубку не взял. А когда получил вопросы о деталях уголовного дела, сразу заблокировал журналиста в Telegram. Романов и Сымбелов также прочитали вопросы в мессенджере, но ничего не ответили.
На суде, когда слова заканчивались, Наталья пела революционные гимны. «Это есть наш последний и решительный бой!», «На бой кровавый, святой и правый, марш, марш вперёд, свободный народ», — чеканила обвиняемая в знак протеста против того, что её сторонников судья удалила из зала, объяснив это попыткой одного из них без разрешения снимать происходящее в зале. В итоге Наталью тоже вывели и заперли в отдельной комнате. Заседание продолжилось без неё.
Приговор был объявлен 31 августа 2023 года. Судья Октябрьского суда Ткачёва настолько быстро прочитала решение, что осуждённая не поняла, какой приговор ей вынесли. «2 года и 10 месяцев», — повторила судья. Она назначила Филоновой реальное лишение свободы, проигнорировав смягчающие обстоятельства: заболевания Филоновой (сахарный диабет и гипертонию), пенсионный возраст и опеку над ребёнком с инвалидностью.
Подняв вверх зажатые в кулаки руки в наручниках, Наталья приветствовала людей, которые после приговора пришли проводить её на задний двор суда.
«Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?» — успела прокричать строки из поэмы декабриста Кондратия Рылеева Филонова. Правозащитница Низовкина ответила цитатой революционера Александра Герцена: «Где не погибло слово, там и дело ещё не погибло». Под лай служебных собак Филонову посадили в автозак и увезли из суда в СИЗО.
«Если бабка пытается что-то доказать, может, эта бабка не совсем не права»
«Я даю последний шанс Верховному суду Бурятии, чтобы вы приняли справедливое решение! Я протягиваю вам руку помощи. Вы отлично знаете, что дело политически мотивировано,» — заявила Филонова судье Матвеевой, которая рассматривала апелляционную жалобу. Заявление Наталья подала, пока была в иркутском СИЗО. Потом её отправили в колонию посёлка Бозой Иркутской области. Оттуда она обжаловала приговор в кассации. В заседаниях участвовала по видеосвязи. Через экран пыталась доказать судьям, что ещё не поздно отменить несправедливое решение.
«За моей спиной страна. За моей спиной Бурятия. За моей спиной те люди, которые смотрят и думают: если бабка там пытается что-то доказать, может, эта бабка не совсем не права. Понимаете? Я считаю, что пришло время одёрнуть силовиков, прокуратуру. Пришло время доказать, что судебная система независима», — сказала Наталья в своём последнем слове на апелляции.
В колонии Филонову поставили сразу на два спецучёта: как «склонную к распространению экстремистских взглядов» и «склонную к нападению на представителей власти». Но на условия Наталья не жаловалась. Отношение начальства колонии резко ухудшилось после того, как Филонова отказалась от помилования.
Через полгода после приговора, в начале марта 2024 года, стало известно, что Путин к Международному женскому дню помиловал 52 осуждённых женщины. Филонову включили в списки на помилование, но она от него отказалась. Наталья объяснила, почему: для этого нужно было признать вину, написать прошение и начать сотрудничать с администрацией колонии. Для неё это было неприемлемо.
На построение 16 апреля 2024 года женщина вышла с двумя листами бумаги. Это были экземпляры заявления о нападении сотрудника колонии (его имя Наталья сообщила редакции — ЛБ) на заключённую. Филонова говорит, что стала свидетелем сцены, когда фсиновец, встретив заключённую, схватил её за волосы и начал бить головой об стену. Наталья заступилась за женщину. На следующий день написала заявление и вышла с ним на плац, выставила документ перед камерами видеонаблюдения. Один экземпляр оставила себе, второй передала сотрудникам.
«Думаете, какая-то прокуратура занялась расследованием нападения? Нет! Меня упекли в ШИЗО. Сказали, что я невежливая, не поздоровалась с ними. А не потому что я девчонку защищала от их беспредела», — вспоминает Наталья.
Второй раз её отправили в ШИЗО по доносу. Одна из заключённых пожаловалась, что Наталья поделилась с соседкой гигиеническими средствами. Филонова не обижается на тех, кто докладывал о ней сотрудникам колонии. Объясняет это тем, что заключённые находятся в зависимом положении и ради небольших привилегий соглашаются доносить. В третий раз Филонову отправили в ШИЗО после обыска, на котором у неё нашли кем-то подкинутые запрещённые предметы — книгу и ночную рубашку.
После трёх взысканий и трёх ШИЗО Филонову перевели на строгие условия содержания (СУС). Филонову на семь месяцев посадили в барак с запирающимися камерами. Ей были запрещены длительные свидания и нельзя было подать заявление на условно-досрочное освобождение. Но даже оттуда Наталью четвёртый раз за время отсидки посадили в ШИЗО. Последние два месяца Филонова просидела в одиночной камере внутри колонии без горячей воды под круглосуточным видеонаблюдением.
В одиночной камере Наталья объявляла голодовку. Она требовала, чтобы в колонию приехали прокурор и уполномоченный по правам человека, чтобы ей давали больше времени для чтения, писем и вязания, а также чтобы её выпустили из одиночной камеры. У заключённой резко снизился сахар, тюремные медики предупредили: если она впадёт в кому, врачи не смогут вывести её из этого состояния.
«Я не испугалась. Частично мои требования были выполнены, и я решила выйти из голодовки, потому что мне нужно было вернуться к своему ребёнку», — рассказывает Наталья. Из колонии она переписывалась с воспитателями детского дома, в котором находился Володя. Один раз даже смогла поговорить с сыном по телефону.
Сохранить чувство собственного достоинства и пробить информационную блокаду — это Филонова считает самым сложным в заключении. Большинство писем ей не отдавали месяцами. В одиночной камере включали только радио «Маяк» с пропагандистскими новостями и советскими песнями.
Наталья старалась занять себя как могла. Когда была на общем режиме, ходила на бесплатные работы. Зимой убирала снег, носила уголь. Летом сажала растения и поливала грядки. Колония шефствует над психоневрологическим интернатом для детей. Наталья вязала для подопечных носки с узорами. Шерсть ей присылали волонтёры.
Тысячи писем ей присылали люди из разных стран: Великобритании, Германии, США. Отправители рассказывали о себе, своих детях, описывали истории из жизни. Эти письма поддерживали её, Наталья старалась отвечать на каждое: «Я была на творческом подъёме и не писала одинаковых писем. Я описывала эпизоды из своей жизни, свои мысли, про книги писала. Очень много интересных собеседников гораздо просвещеннее меня, умнее, продвинутее».
Наталья вышла из колонии 5 марта 2025 года. В большой сумке она несла все письма, которые ей приходили. Эти письма — основа нового проекта Натальи.
«Раз я не могу ходить на митинги, то буду пробовать по-другому общаться с людьми. Буду заниматься работой по сохранению человеческого достоинства. Чтобы мы могли объединяться, приходить к единому знаменателю, анализировать информацию и распространять её», — объясняет Наталья. Детали своего проекта она не раскрывает, говорит лишь, что планирует записывать видео для своего канала «Наталья Филонова. Внутренняя оппозиция».
«Остались только вешалки, можете их забрать»
После колонии Наталья в первую очередь поехала в дом в Улан-Удэ, который они с Володей снимали до её ареста. Несколько месяцев дом стоял брошенным. Кошка Пуша, которую закрыли внутри, умерла от голода, кот Стёпа пропал. Собаку сняли с цепи и нашли для неё новых хозяев соседи. Наталья хотела забрать из дома свои вещи: диски с электронными версиями газеты «Всему наперекор», архив бумажных номеров за все 12,5 лет, документы, компьютер. Новые жильцы сказали: когда заселились, ничего этого в доме не было. «Остались только вешалки, можете их забрать», — предложили Наталье.
Когда она приехала в родную Новопавловку, узнала, что ещё год назад неизвестные подожгли её дом. Соседи вызвали пожарных и сам дом удалось спасти. Сгорели забор, курятник вместе с курами, летний домик, гараж с мотоциклом, тремя велосипедами, стиральной машиной, инструментами, огонь повредил баню.
Наталья говорит, это уже четвёртый поджог её дома. Три предыдущих раза постройки горели, когда она выпускала газету «Всему наперекор». Сейчас полицейские признали факт поджога, но расследование так и не начали. Пока Наталья была в колонии, старшие дети поставили новый забор и сделали крышу на бане. Нужно закупать стройматериалы и восстанавливать постройки. Пенсионерка добивается, чтобы полицейские завели уголовное дело о поджоге.
Наталья часто ездит в соседнюю Бурятию и Иркутскую область. Судебные приставы республики списали со счёта сына Филоновой Володи 150 тысяч рублей в счёт штрафа, который она получила в 2022 году. Несколько дней Филонова собирала документы о том, что у неё нет задолженности и деньги были списаны незаконно. В итоге средства вернули.
В Иркутске Наталья судится с администрацией колонии и требует отменить надзор, по которому она обязана в течение двух лет раз в месяц отмечаться в полиции. Кроме того, ей запрещено быть там, где собирается много людей. Правозащитница Низовкина считает, что таким образом власти оставляют себе лазейку, чтобы наказать Филонову в будущем. Могут привлечь за нарушение режима, если она придёт, к примеру, на родительское собрание, свадьбу или поминки. Апелляцию Наталья проиграла, готовится к кассации.
«Наталья до сих пор думает, что можно что-то изменить, как-то сдвинуть общество. Сейчас такое время, что бесполезно что-то доказывать. Лучше не тратить на это силы, а переждать, пересидеть, не лезть на рожон. Надо подумать о своём здоровье, подумать о Вовке, которому нужна поддержка», — советует Натальи знакомая из Иркутска, тоже Наталья. После освобождения Филоновой она несколько раз встречалась с ней. Наталья знает нашу героиню несколько лет, говорит, что за время отсидки Филонова сильно постарела, осунулась. «Я за Наталью сильно беспокоюсь. При её буйном характере у неё снова могут быть неприятности. Второго срока она не переживёт», — предостерегает знакомая Филоновой.
В апреле 2025 года Наталье едет в маршрутке по Улан-Удэ из суда, где забирала документы по своему уголовному делу. На светофоре автобус встречается с похоронной процессией. Впереди траурной колонны военные несут флаг России и портрет погибшего в войне с Украиной, сзади медленно движется катафалк.
«Восемьдесят восьмого года…» — кто-то из пассажиров маршрутки разглядел на портрете год рождения покойного.
«Вместо того, чтобы хоронить, давно бы перестали туда посылать детей», — вслух говорит Наталья, склоняет голову и снимает берет.