Сентябрь 1920 года. Гражданская война в Иркутской губернии закончилась полгода назад. В феврале на берегу Ангары красные казнили Александра Колчака, лидера белого движения в Сибири, а в марте последние отряды белогвардейцев ушли за Байкал. Казалось, власть большевиков пришла сюда всерьёз и надолго.
«Дмитрий Донской. Главарь бандитов Балаганского уезда»
Из деревень Балаганского уезда стали приходить новости о массовых волнениях: крестьяне отказывались платить налоги и подчиняться советским законам, не пускали к себе представителей советской власти и создавали вооружённые отряды самообороны. Во главе одного из таких отрядов встал выходец из крестьян села Евсеево Дмитрий Донской, которому тогда было 29 лет.
На единственной сохранившейся фотографии — худощавый молодой человек с большими глазами, в шинели и папахе, на поясе висит сабля и кобура. Внизу кто-то подписал: «Дмитрий Донской. Главарь бандитов Балаганского уезда». Дмитрий родился в 1891 году на заимке недалеко от села Евсеево, в семье пастуха. Сто лет назад Евсеево стояло на берегу Ангары и было крупным волостным центром, но потом, при строительстве Братской ГЭС, попало в зону расселения. Сейчас в этих краях находится знаменитый на весь регион пляж Золотые пески.
В 1914 году, когда началась Первая мировая, 23-летнего Дмитрия мобилизовали и направили в ополчение. Сперва ополченцам обещали, что они будут служить в тылу, но потери российской армии оказались настолько тяжёлыми, что скоро Донского и других мобилизованных бросили на передовую. Их ждало четыре года окопной грязи, обстрелов и бессмысленных атак.
За это время Донской дослужился до звания унтер-офицера и стал трижды кавалером Георгиевского креста, что говорит о его организаторских талантах и личном мужестве. Но война его не привлекала, и, как только большевики заключили мир с немцами, Дмитрий вернулся домой и занялся крестьянским трудом. В последующие годы он старался держаться в стороне от Гражданской войны, которая бушевала рядом с его домом следующие два года.
«Долой большевиков! Долой мобилизацию!»
Всё изменилось осенью 1920 года, когда в Евсеево и соседних деревнях тысячи крестьян вышли на многотысячные народные сходы под лозунгом: «Долой продразвёрстку! Долой большевиков! Долой мобилизацию!» Разберём каждое из этих требований.
«Долой продразвёрстку!»
Весной 1919 года советская власть начала продразвёрстку. Это означало, что после сбора урожая крестьяне имели право оставить себе ровно столько, сколько было нужно, чтобы не умереть с голода и засеять поля на следующий год. Всё остальное они были обязаны бесплатно отдавать государству. Тех, кто пытался уклониться или просто не был в силах произвести для государства лишние продукты, отправляли в лагеря, а их имущество конфисковывали. Свободную торговлю хлебом при этом полностью запретили. Для сбора развёрстки в Сибирь отправили вооружённые продотряды. Они устроили в деревне настоящий террор, часто отбирали у крестьян даже официально разрешённый минимум со словами: «Как-нибудь выживете, мы знаем, что у вас всё равно ещё припрятано зерно».
Тысячи семей оказались на грани голодной смерти. Ситуацию усугубляло ещё и то, что многие мужчины были мобилизованы на фронт, а лошадей забрали для нужд армии — во многих хозяйствах вся тяжесть труда легла на женщин, многим приходилось самим пахать землю. Площадь посевов в Иркутской губернии, в сравнении с довоенным временем, сократились на треть, поголовье скота — на четверть.
Больше 700 сёл губернии пострадали от боевых действий между белыми и красными — были разорены и сожжены. Самый тяжёлый удар пришёлся на Балаганский уезд, который включал в себя земли нескольких современных районов: Балаганского, Зиминского, Черемховского, Нукутского, Аларского, Усть-Удинского, Осинского и Боханского.
«Долой большевиков!»
Осенью 1920 года в деревнях должны были пройти выборы в сельсоветы. Из-за ненависти крестьян к продразвёрстке большевики рисковали их провалить. Чтобы подстраховаться, власти допустили до выборов только большевиков и кандидатов в члены партии.
Всех, кто представлял реальную оппозицию, объявили кулаками, белогвардейцами и спекулянтами. Все антибольшевистские издания в губернии запретили, а типографии национализировали. В итоге явка по деревням составила около 20%, а новые сельсоветы хоть и были лояльными центру, не выражали интересы самих крестьян.
«Долой мобилизацию!»
Летом 1920 года большевики повели наступление на Польшу. Красная армия несла большие потери, в июне Советы мобилизовали в армию 60 000 мужчин. Этого не хватило, в сентябре объявили новую волну мобилизации — ещё 150 000 человек. Причём призывали ветеранов Первой мировой — то есть людей, которые уже отслужили по четыре года в прошлую войну. Это казалось настолько несправедливым, что целые деревни и даже волости бойкотировали мобилизацию.
Из донесения военкома Иркутского уезда: «Деревня Хомутово и Хомутовская волость отказались совершенно дать мобилизованных. Волостные военкомы бессильны. Крестьяне говорят, что долой советскую власть. Ввиду таких обстоятельств мною отдан приказ волостным военкомам, что если только они не возьмут и не доставят мобилизованных, то сами за них сядут, и они вынуждены брать лиц, подлежащих мобилизации, ночью».
В ответ крестьяне уходили в тайгу, где присоединялись к повстанческим отрядам. Мобилизованные из Нижне-Удинского, Балаганского и Черемховского уездов отправили 170 мобилизованных, из них 120 сбежали по дороге.
Крестьянская армия Голуметского района
Под вторую волну мобилизации как раз и попал Дмитрий Донской. Ему казалось несправедливым, что однажды мобилизованного снова забирают на войну. «Брать, так всех», — заявил он односельчанам и отказался идти в военкомат. В своём решении он оказался не одинок: из 130 подлежащих мобилизации в Евсеевской волости на призывной пункт пришли только пять человек.
Донского и других уклонистов объявили в розыск за дезертирство. Они ушли в леса и начали готовить восстание против советской власти. После двух лет Гражданской войны у сибирских крестьян было много не только охотничьего, но и настоящего боевого оружия. А людей с реальным военным опытом среди них было не меньше, чем среди красноармейцев, набранных из таких же крестьян. К тому же, они прекрасно знали родные места.
Первые столкновения крестьян с большевиками начались на левом берегу Ангары. Там во главе мятежа стояли бывшие белые офицеры, осевшие в этих местах во время отступления армии Каппеля.
Из донесения начальника балаганской милиции: «Банда белых численностью в 27 человек явилась в Тагну (деревня в Казачинско-Ленском районе Иркутской области — ЛБ) и всю ночь 9-10 сентября провела в борьбе с милицией. Рано утром белые устроили митинг, на котором высказывались за земство (местные органы власти, избиравшиеся в противовес советам на альтернативной основе — ЛБ). На собрании бандиты призывали крестьян бороться против коммунистов, ни в коем случае не выполнять разверстки. Население к шайке относилось доброжелательно».
18 октября 1920 года отряд из ста крестьян штурмом взял деревню Дмитриевку недалеко от Заларей. Когда к красным прибыло подкрепление, повстанцы отошли на юг, к Саянским горам, некоторые ушли вместе с семьями и наскоро собранным имуществом. Но уже 21 октября повстанческий отряд, выросший до 500 человек, с боем взял Голуметь — старинное и богатое село недалеко от нынешнего города Черемхово. Повстанцы объявили его своей столицей и организовали там «Военный штаб крестьянской армии Голуметского района». Штаб распустил однопартийные большевистские советы, объявил альтернативные выборы в земства, отменил продразвёрстку, легализовал торговлю и начал набор в крестьянскую армию.
Одновременно поднялись крестьяне села Табарсук недалеко от Заларей: «Коммунисты говорят, что их власть народная. Нас, беспартийных, не допускают к власти. И с нас всё берут, нам ничего не дают». Недалеко от них располагался лагерь мобилизованных из Головинской волости — крестьяне уговорили их присоединиться к восстанию. Объединёнными силами они свергли власть большевиков в Табарсуке.
Крестьянская республика с центром в Голумети просуществовала всего пять дней. 25 октября Красная армия взяла село штурмом. 86 повстанцев погибли в бою, около 200 попали в плен, остальные отошли к таёжному посёлку Инга. В битве у Инги крестьяне потерпели поражение — 20 человек погибло, остальные разбрелись по тайге.
Одновременно восстание вспыхнуло на правом берегу Ангары. На народный сход против продразвёрстки в деревне Каменка вышло около 2000 человек. «Видя разъярённую толпу, милиция, волостной революционный комитет и закупочный отряд сели на катер и переехали на другую сторону Ангары. Столкнувшись на другой стороне с дозорами крестьян, стали отступать в Черемхово», — рассказывал участник бегства местной власти.
«Провозгласили Евсеево губернским городом»
Выгнав большевиков, крестьяне в Каменке стали формировать новые органы власти и собирать ополчение — удалось вооружить около 800 человек. Один из отрядов и возглавил унтер-офицер Дмитрий Донской.
Он понимал, что крестьянам не удержаться в обороне против Красной армии, и восстание может быть успешным только тогда, когда оно быстро разрастается. Донской повёл свой отряд на село Евсеево и взял его штурмом. Повстанцы казнили местного военкома и милиционера, а коммунистов избили и арестовали.
Восставшие провозгласили Евсеево губернским городом, а Донского — командующим всей крестьянской армией. На этой территории объявили свободу торговли и назначили конкурентные выборы в земства, а продразвёрстку отменили. Повстанческую армию Донской поделил на три боевые дружины, резерв и обоз, наладил конную разведку и связь.
Крестьянское самоуправление в Евсеево продлилось 9 дней – 30 октября 1920 года в село с боем вошла Красная армия. Не в силах удержать село, Донской решил отойти с войсками в леса. Чтобы пережить зиму, он разделил армию на партизанские группы по 50 человек и приказал им действовать автономно. Зимой 1920-1921 годов армия Донского из 600 бойцов успешно уходила от прямого столкновения с красноармейцами. Его отряды то объединялись для крупных операций, то рассыпались, оставаясь неуловимыми.
Третье крупное восстание началось в окрестностях города Верхоленска. Сперва по деревням прошли народные сходы против продразвёрстки, а 29 октября 1920 года супруги Андриян и Анна Черепановы с отрядом в 50 человек свергли власть большевиков в деревне Картухай недалеко от нынешнего Качуга. Черепановы были купцами, но в 1917 году их раскулачили, отобрали имущество, а братьев Анны расстреляли.
Пытаясь развить успех, Черепановы 14 ноября повели крестьян на штурм Верхоленска. После тяжёлого боя, едва не взяв город, они всё же потерпели поражение и увели отряд в тайгу. Вплоть до 1924 года группа Черепановых совершала оттуда успешные рейды против большевиков и разбила несколько посланных против них красноармейских отрядов.
Очевидец тех событий вспоминал: «Сам руководитель банды Андриян никогда не был военным. Он даже никогда не ездил на охоту, и в мирное время его никто и никогда не видел с оружием в руках. Он был, прежде всего, способный коммерсант. Теперь, взявшись за оружие, он целиком и полностью полагался на офицерские знания и способности своего сына. На военные способности жены он не питал особых надежд, но считал, что совсем не плохо иметь в банде хотя бы одну бабу. Нужно было и постирать, и приготовить пищу. Но не из таких была Анна. В боях она проявляла бесстрашие, храбрость и умение владеть оружием. С убийством сына Андриян Черепанов совсем растерялся. Положение дел спасла Анна. Она решительно взялась за оружие и фактически стала руководительницей всей банды».
«Где у каждого был конь и винтовка»
Теряя контроль над ситуацией, большевики объявили в Иркутской губернии военное положение и стали стягивать туда войска из других регионов. К началу зимы 1920 года Красная армия нанесла крестьянам несколько чувствительных поражений и выбила их из всех занятых сёл и деревень. Но восстания продолжались.
Весной 1921 года большевики, наконец, отменили продразвёрстку и разрешили частную торговлю. Тем, кто сложит оружие, власти обещали амнистию. И многие действительно решили вернуться к мирной жизни.
Дмитрий Донской не поверил обещаниям большевиков и с несколькими десятками сподвижников продолжил борьбу. В отличие от первого этапа войны, теперь атаман Донской делал ставку не на крупные, но пешие и плохо вооружённые отряды, а на небольшие, быстрые и хорошо вооружённые группы, где у каждого бойца был конь, винтовка, наган, шашка и приличный запас патронов и бомб. Эти отряды совершали молниеносные набеги и сразу уходили в тайгу, не позволяя себя преследовать. Новая армия Донского стала стремительно расти: за полгода её численность выросла с 30 до 700 сабель.
Практически в каждом селе Дмитрий обзавёлся связями, через которые получал продовольствие и фураж от сочувствующих крестьян. Пытаясь лишить его этой поддержки, в апреле 1921 года губернские власти ввели смертную казнь за пособничество повстанцам. Впрочем, это не особо помогало.
Из сводки ГПУ летом 1921 года: «Населению особо доверять не приходится, ибо неуловимость банд этого уезда в большой мере зависит от местного населения. Банда Донского имеет хорошее вооружение. Активность сводится к налётам на кооперативы, Советы, убийствам коммунистов и сочувствующих».
Осенью 1921 года мощное антисоветское восстание началось в Якутии. Повстанцы выбили Красную армию из Якутска и заняли 70% территории региона. Иркутская губерния была главным плацдармом, с которого большевики отправляли войска для подавления мятежа. Путь шёл из Иркутска на север по так называемому Якутскому тракту. Пытаясь затруднить переброску красных войск, Донской организовал постоянные налёты на идущие на север эшелоны. В одном из этих рейдов погиб отец Дмитрия, сражавшийся вместе с ним.
Из сводки ГПУ весной 1922 года: «Главной причиной ухудшения настроения крестьян послужило передвижение по уезду войсковых частей, вызванное якутскими событиями, оторвавшее на время крестьян от планомерной полевой работы и обессилившее гоньбой пахотных лошадей. Враждебному отношению крестьян к Соввласти в немалой степени способствует и неуловимое пребывание в уезде банды под командованием Донского».
Параллельно был создан партизанский отряд численностью около 50 сабель из крестьян Малого Голоустного и Косой степи. Они также атаковали идущих на север красноармейцев, координируя свои действия с Донским.
Из сводки ГПУ: «Движения различных бандгруппировок принимают форму не отдельных самостоятельных выступлений, а совместных операций. Наиболее активные и жизнеспособные бандитотряды вошли в оперативное подчинение к маститому евсеевскому бандиту Донскому. Деятельность Советов в районе операций банды замерла. Ликвидация такого рода бандгрупп весьма затруднительна».
В декабре 1922 года Донской с отрядом всего в 30 сабель при одном пулемёте вновь взял штурмом родное село Евсеево. Пытаясь развить успех, он пошёл на Восточно-Острожное, но потерпел поражение. Заместитель Донского был убит, девять его товарищей ранены, а сам он получил ранение в руку. Красные потеряли убитыми 32 человека.
К весне 1923 большевикам удалось подавить восстание в Якутии. Тем не менее, недовольство среди сибиряков продолжало расти.
Из сводки ГПУ: «Приходится признать, что последовательные объявления тех или иных налогов, денежных сборов и обложений начинают нервировать крестьян. Крестьяне Тулунского уезда говорят: “Пусть нас расстреливают, а платить вновь объявленные денежные налоги не будем”. Население открыто заявляет: “Налогами задавили. Советская власть обманывает так, как не обманывало царское правительство”».
В Джидинском районе люди голодали. До сорока тысяч человек питались травой, а скот был уничтожен. На почве голода свирепствовали эпидемии тифа, оспы, дифтерии.
«Тело возили по окрестным деревням и показывали крестьянам»
Весной 1923 года для ликвидации группы Донского в Иркутск отправили только что подавившего восстание в Якутии Ивана Строда. Тот применил новую тактику: разбил свою армию на мелкие группы по примеру отрядов Донского. Эти группы устраивали засады на основных путях следования партизан. Кроме того, Строд засылал к Донскому силой завербованных крестьян под видом добровольцев — если они отказывались от сотрудничества или предавали, их семьи казнили. Чтобы лишить Дмитрия поддержки местных жителей, власти их массово депортировали.
Из донесения: «Банду Донского уничтожили лишь тогда, когда половину населения Евсейской волости выслали в Нарымский край [Томской губернии]».
Тактика Строда оказалась успешной: Донской потерпел серию чувствительных поражений и осенью 1923 года был согласен сложить оружие в обмен на амнистию для всех бойцов его отряда. Но губернские власти отказались от мирного предложения и покончили с восстанием силой. Внедрённый в отряд Донского информатор выдал его расположение, и 18 ноября 1923 года около села Олонки Дмитрий принял свой последний бой. Красноармейцами руководил сам Иван Строд. Он же, по его словам, лично застрелил лидера иркутских повстанцев. Вместе с Донским в бою погибли почти все его соратники.
Строд получил Орден Красного знамени, но в 1937 году самого его по ложному доносу обвинили в участии в антисоветской террористической организации и расстреляли.
После смерти тело Донского ещё несколько недель возили по окрестным деревням и показывали крестьянам, чтобы убедить их в смерти атамана. Затем ещё на несколько дней бросили его лежать у ограды церкви в родном Евсеево, а потом спустили в воды Ангары. На момент гибели Дмитрию было 32 года.
Со смертью Донского война не закончилась. Отдельные отряды продолжали действовать вплоть до 1929 года. Местами они даже имели локальные успехи. Так, летом 1924 года отряд Замащикова из 30 человек разбил большевиков у села Холмогой. Замащиков вообще отличался особо прочной поддержкой среди крестьян в Заларинской волости.
«Погибли при обороне зимовья»
Пока сам он скрывался в лесах, его девушка, купеческая дочь Надежда Галашина из деревни Каратаевой, и её многочисленная родня, снабжали его всем необходимым. Им даже удалось заполучить своего информатора в ОГПУ. В тайге за деревней Черемшанкой Замащиков укрепил одно из зимовий, превратив его в настоящую крепость с четырьмя пулемётами, откуда совершал частые налёты. Большевики долго не могли отыскать её, но осенью 1925 года им удалось выбить информацию из одного из крестьян. Замащиков и его соратники погибли при обороне зимовья.
Постепенно повстанческие группы теряли поддержку крестьян, превращались в откровенно криминальные банды. Дольше всех, до 1929 года, продержался отряд Григория Кочкина, действовавшего вдоль якутского тракта от Иркутска до Качуга. В 1921 году Кочкин даже пытался с боем зайти в Иркутск, но в районе Топки попал в засаду, его отряд разбили. Около 100 бойцов были убиты и ранены. С тех пор в его отряде никогда не было больше 30 человек. Летом 1929 года Кочкина убили, когда со своим отрядом он пытался захватить обоз с оружием недалеко от Жердовки.
Выжить и остаться на свободе удалось руководителям верхоленских партизан Андрияну и Анне Черепановым. В 1924 году они распустили свой отряд и уехали под чужой фамилией жить в отдалённое эвенкийское поселение Нюкша. Через какое-то время они даже возглавили её. Андриян умер от болезни в 1936 году, а Анна прожила до глубокой старости. В начале 1970-х годов её случайно встретили и опознали земляки. На Черепанову завели дело, но суд закрыл его за истечением срока давности.
Так закончилась история восставших в 1920 году иркутских крестьян.
Источники и библиография:
- Гудошников М.А. Очерки по истории Гражданской войны в Сибири. Иркутск, 1959.
- Иванов. Н.Т. По другую сторону баррикад: политические портреты лидеров белого движения. Иркутск, 1995
- Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том первый. 1918-1922. Москва, 2000.
- Сибирская Вандея. Собрание документов в 2-х томах. Том первый. 1919-20 Москва, 2000.
- Сибирская Вандея. Собрание документов в 2-х томах. Том второй. 1920-21. Москва, 2001.
- Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. Москва, 2005.
- Ефремов И.В. Антибольшевистские крестьянские выступления в Иркутской области и Красноярском крае в 1918-1933 гг. Иркутск, 2008.
- Проскурякова М.А. Повстанческое движение в Иркутской области в 1920-е гг. Иркутск, 2014.
- Воспоминания участников Гражданской войны в Восточной Сибири 1918-1920 годов (по материалам ГАНИИО). Иркутск, 2019.
- Крюков-Грудинин. Сибирская война Дмитрия Донского.