— От православия мы ушли, но быть русскими не перестали, — рассказывает другой уроженец Зимы, 92-летний Борис Потапов — рослый, крепкий сибиряк в кожанке и белой кепке, выглядящий лет на двадцать моложе своего возраста. В отличие от Зайда, он остался в родном городе и до сих пор там работает на собственной пасеке.
Несмотря на положение «между небом и землей» — а, может, и благодаря ему — в XX веке «русские иудеи» соблюдали правила религии гораздо строже, чем большинство советских евреев. По данным Института этнографии АН СССР, в посёлке Высоком Воронежской области в 1963 году из 247 мальчиков-дошкольников лишь 15 не были обрезаны. Надгробия украшали звездами Давида.
— Первое посещение кладбища посёлка для меня стало культурным шоком, — вспоминает Евгений Кац, воронежский еврей, женившейся на высочанке. — Там мужчины, женщины и дети похоронены раздельно. Но главное, фамилии на памятниках русские, а имена и отчества еврейские. Хава Абрамовна, Эсфирь… В Воронеже на еврейском кладбище чаще наоборот: еврейская фамилия и общеупотребимые имя и отчество.
— Слова «выкрещенный» и «некупанный» (необрезанный) были у них ругательствами, — вспоминает этнограф Велвл Чернин, автор книг и статей про субботников. — У проходящих по селу с крестом спрашивали: «не натирает»? Бабки ругались на молодежь: «Ты, погань, недостоин святую землю Палестины топтать!»
Казак, протопоп и другие иудеи
Первые «жидовствующие сектанты» на Руси появились ещё в XV веке, когда учёный иудей по имени Захария обратил в свою веру несколько попов в Великом Новгороде. В 1479 году Иван III так впечатлился познаниями отступников, что пригласил их в Москву, где один из них стал протопопом Успенского собора. В покровительстве «жидовствующим» обвиняли даже митрополита Московского Зосиму. Собор 1504 года отлучил еретиков от церкви. Некоторых сожгли, других разослали в заточение по монастырям. Впрочем, академик Дмитрий Лихачёв считал, что это была даже не ересь с упорядоченной идеологией, а просто движение вольнодумцев.
В следующий раз русские крестьяне, которые «жидовским обычаем субботы постятся, свиных мяс не едят, к святому причастию не ходят», упоминаются лишь в начале XVIII века.
— Их увещевали вернуться в православие. Они отвечали, что против православия ничего не имеют, но у них своя вера, которую они раньше скрывали, а теперь будут исповедовать открыто, — рассказывает Велвл Чернин.
По одной гипотезе, переходы из православия в иудаизм были результатом духовных исканий. После того, как Петр I в ходе церковной реформы разрешил самостоятельно изучать Библию, что в православной традиции не поощрялось, возникло множество сект — скопцы, молокане, духоборы. Субботники органично встроились в этот ряд.
«Они общались с евреями. А евреи умные, стали переманивать, рассказывать законы. И наши предки решили туда перейти. Окрестились в иудаизм», — пересказывает уроженец Зимы Геннадий Ильичев слова бабушки.
Велвл Чернин склоняется к другой гипотезе. В ходе войны с Речью Посполитой в середине XVII века Московское царство заняло Смоленщину, где жили евреи. Отказавшихся принимать православие утопили в реке. Остальных сделали крепостными. Эти семьи, со временем смешавшиеся с русскими, могли более полувека тайно придерживаться иудаизма. Открыто же они объявили об этом лишь когда государство пошло на религиозные послабления. Детальные знания иудейских традиций были к тому времени утрачены, остались лишь базовые — соблюдение субботы, отказ от свинины, неверие в Иисуса Христа, обрезание.
В конце XVIII века субботники впервые попали в официальные документы. Так, донской казак Косяков в 1779 году «принял иудейскую веру» от учителя-субботника и обратился к наказному атаману Войска Донского с ходатайством о свободном её исповедании. Ответ атамана история не сохранила.
К евреям, оказавшимся в России после раздела Польши 1772 года, субботники относились уважительно, пытаясь получить от них недостающие знания. Приглашали в общины на религиозные должности, выдавали за них дочерей.
— Для евреев субботники были не иноверцы, а неучи и невежды, — поясняет Велвл Чернин. — Они молились на русском языке или по церковно-славянским книгам без Нового завета.
В 1820-х субботников, по оценке министра внутренних дел графа Виктора Кочубея, было около 20 тысяч человек. В то время они подверглись суровым гонениям.
— Их воспринимали как сектантов. Давление на них было хуже, чем на евреев, — рассказывает Чернин. — Субботников забривали в армию, детей отбирали на воспитание в православных семьях, непокорных высылали в Сибирь, на юг Поволжья и на Кавказ.
Так образовались главные общины субботников, просуществовавшие до наших дней — в городе Зима Иркутской области, в хакасском селе Бондарево (бывшее Иудино), на юге Азербайджана и в Армении. В центральной России — прежде всего, в Воронежской и Тамбовской губерниях — субботники оставались скрытно. До сих пор разрозненные общины объединяют общие фамилии — Жабины, Шишлянниковы, Гридневы.
Государство высылало не только самих субботников, но и евреев из уездов, где жили «жидовствующие сектанты» — чтобы помешать распространению религиозных знаний.
Выходить из подполья субботники начали только в третьей четверти XIX века, когда умер Николай I. Окончательно их перестали преследовать лишь после выхода в 1905 году императорского манифеста, провозглашавшего свободу совести. Тогда же субботники деревни Зима построили синагогу.
— Праздники в нашей семье соблюдали. Многое называли по-еврейски, — вспоминает зиминец Потапов. — В субботу не работали. Даже свет сами не зажигали, китаец зажигал. Мацу пекли на Пасху. На могиле кадиш говорили. Правда, не понимая слов, как стихотворение.
Субботники у истоков Израиля
С зарождением в конце XIX века сионистского движения многие субботники эмигрировали в Палестину. По словам Велвла Чернина, они сыграли ключевую роль в сельскохозяйственной колонизации:
— В отличие от еврейских идеалистов, которые были, в основном, из городской интеллигенции, субботники умели обрабатывать землю и драться за межу. Наряду с белорусскими и горскими евреями, они стояли у истоков еврейской самообороны. В определенном смысле они спасли первые еврейские поселения в Галилее.
На Ближний Восток стремились далеко не все.
— Мой дед был раввином. Дружил со старостой и попом, — пересказывает Борис Потапов семейные истории. — Община отправила его в Палестину. Думали переезжать туда. Через два года он вернулся и сказал: «Там делать нечего. Мы не евреи, с годами всё это распадётся, и мы вернёмся в православную веру».
И всё же некоторые зиминцы не послушались раввина. Среди них был Александр Зайд. Начав новую жизнь в Палестине в 1904 году простым рабочим, через три года он создал подпольную вооружённую организацию «Бар-Гиора», названную в честь Шимона Бар-Гиоры, участника восстания 66–73 гг. против Рима. В 1909 году она стала костяком более крупной организации «Ха-Шомер» («Страж»). С ней в числе прочих сотрудничал другой эмигрант из Российской империи, молодой рабочий Давид Грин. Полноправным членом «Ха-Шомер» он так и не стал — не прошёл испытательный срок. Теперь весь мир знает его под новым именем, которое он взял в том же 1909 году — Давид Бен-Гурион, первый премьер-министр Израиля.
В 1938 году Александр Зайд был убит бедуином, но субботники прочно утвердились в Палестине, дав начало целым династиям. Так, в 1901 году земельный надел в Святой земле получил крестьянин из Астраханской губернии Агафон Куракин, теперь уже носящий имя Авраам. Его внук Менахем в январе 1941-го погиб при атаке на штаб пронацистского режима Виши в Ливане. Другой внук, Реувен, создавший вместе с Зайдом организацию «Ха-Шомер», в 1954 году был убит в стычке с арабами. А в 1997 году неудачная военная операция в Ливане стоила жизни командиру боевой группы морского спецназа подполковнику Йоси Куракину — праправнуку Агафона. В 2003 году, в 55-летнюю годовщину государства Израиль, юбилейный факел на горе Герцля вместе с президентом Моше Кацавом зажег Нево Куракин, восьмилетний сын Йоси.
Коммуна «Еврейский крестьянин» и кавказский кибуц
В Советском Союзе субботники участвовали во всех попытках создать еврейские национальные автономии. В рамках Южного проекта по переселению евреев 1928–1939 гг. они основали два колхоза в Крыму. Некоторые отправились в созданную в 1934 году Еврейскую автономную область на Дальнем Востоке.
В Воронежской области субботники в начале 1920-х образовали два посёлка — Ильинка и Высокий. Коммуна, а позже колхоз в Ильинке носили название «Еврейский крестьянин», суббота и иудейские праздники в них официально считались выходными.
В 1930-х субботники, как и многие граждане СССР, подверглись репрессиям.
— Отец был стахановцем, в 1937 году ему подарили велосипед, здесь их и не видал ещё никто. А осенью забрали, обвинили в связях с японцами. В январе расстреляли, — вспоминает житель Зимы Потапов. — Учиться мне не дали, так и окончил семь классов как сын врага народа. Потом в железнодорожном училище и в армии врал, что отец просто умер. МГБ сделало запрос [и узнало правду]. Хотели отправить в стройбат, но я к тому времени стал шофёром, возил генерала. Он заступился.
Во время сталинских гонений на религию в Зиме обострился антисемитизм.
— Бывало, русские выпьют лишнего, хватают палки и кричат: «Пойдем бить жидов!». Но потом всё успокоилось. А какие мы жиды? Мы русские, — вспоминала субботница Нина Шабанова.
Люди меняли или скрывали еврейские имена. Даже через много лет, уже возглавив пожарную охрану Зимы и Саянска, Борис Потапов просил, чтобы по отчеству его называли Михайловичем, а не Моисеевичем.
В Великую Отечественную нацисты иногда убивали субботников, а иногда сохраняли им жизнь, как произошло в колхозе Сталиндорф неподалеку от Сталинграда, где казнили только «природных» евреев.
Термин «субботники» делался всё более условным. Общепринятым для «русских иудеев» он остался лишь в Сибири, где их ещё называли «соломонами». В Закавказье за группами, принявшими иудаизм, но не признающими Талмуд, закрепилось название «караимы» (не стоит путать с крымскими караимами — этнической группой, сформировавшейся из тюрков, придерживавшихся схожего направления иудаизма — ЛБ).
В Украине были субботники-христиане, которые соблюдали многие иудейские заповеди, но признавали Христа мессией. А жители Ильинки и Высокого на слово «субботники» обижались. Они окончательно утратили русское национальное самосознание и называли себя или евреями или, в крайнем случае, герами — так в иудаизме обозначаются прозелиты. В отличие от зиминцев, с антисемитизмом жители посёлка не сталкивались, поскольку «очень уж крепко высоковская молодежь могла побить обидчиков».
В начале 1960-х группа субботников фактически основала религиозный кибуц в горах Адыгеи, официально числившийся бригадой для прокладки высоковольтной линии. Члены кибуца добились виз для репатриации. Однако из-за Шестидневной войны 1967 года дипломатические отношения между СССР и Израилем были разорваны. Кибуц ликвидировали, его участники попали в тюрьмы и психиатрические лечебницы. В Израиль они уехали лишь в конце 1970-х, и там заново заселили расформированный кибуц Итав неподалеку от Иерихона, разоренный палестинцами во время первой интифады. Теперь потомки «электромонтажников» выращивают крупные финики сорта меджул.
Во второй половине 1970-х в Ильинку попытался попасть активист движения за право советских евреев на репатриацию Натан Щаранский. В книге «Не убоюсь зла» он описал, как ильинцам, которые хотели перебраться в Израиль, не выдавали приглашения — поскольку с точки зрения властей они не были евреями. Самого Натана с двумя спутниками не пускали в посёлок под разнообразными предлогами — то их машина якобы в розыске, то в Ильинке болезни скота, то военные маневры. Местный паренёк согласился подвести московских гостей, но милиционеры их поймали и отослали обратно. Водителю бросили угрожающе: «На американцев работаешь?»
Благодаря Щаранскому в «Лос-Анжелес Таймс» появилась статья «Евреи выжили в глухом селе», в октябре 1976 года Московская Хельсинкская группа подготовила документ «О судьбе евреев села Ильинка». По словам правозащитников, 90 семей ожидали вызовы из Израиля, но все приглашения оседали в столе председателя колхоза Виктора Тарасова, который иногда показывал их колхозникам со словами: «И не надейтесь получить, вам в Израиле делать нечего!»
После того, как об ильинцах заговорили на Западе, СССР разрешил им выезд. В 1977 году Щаранского арестовали по обвинению в измене Родине и антисоветской агитации. Его приговорили к 13 годам заключения. Более 400 дней диссидент провёл в штрафном изоляторе. В 1986 году его обменяли на разведчиков Восточного блока, после чего он сделал политическую карьеру в Израиле, став министром МВД, а затем председателем Сохнут, агентства по репатриации. Впоследствии книга Щаранского впечатлила Алексея Навального, он читал её в ШИЗО и рекомендовал в последней статье, написанной за полгода до гибели.
Ильинцы уехали почти все, опустевшие дома занимали беженцы из Средней Азии. Эмиграция жителей посёлка Высокий продолжалась до начала XXI века, когда у иудеев Воронежской области возникли неожиданные проблемы — уже с властями Израиля.
Сомнительные евреи
Родители Виталия Стармана, уроженцы посёлка Высокий, в начале 2000-х вышли на пенсию и решили репатриироваться с сыном в Израиль.
— Я был совсем юный, 17 лет, — вспоминает Виталий. — Впереди была неизвестность. Но с первых же дней я понял, что мне в этой стране хорошо. Чем больше я её узнавал, тем больше любил. Это переросло в чувство, когда уже понимаешь, что это твое. И если ты в другой стране, тебе этого не хватает.
О родном посёлке Виталию напоминают старые фото — бородатые лица крестьян 1920-х годов, ударники социалистического труда на заснеженной Красной площади, танцующие люди в кипах, заносящие в поселковую синагогу Тору — под белоснежной хупой, как невесту.
Бережно, в отдельной коробочке, Старман хранит прабабушкин псалтырь, изданный в Берлине более ста лет назад. В книгу вложена ктуба, брачное свидетельство: «В четвертый день недели двадцатого дня месяца тевиса 5696 года от сотворения мира по летоисчислению, принятому здесь, в посёлке Высоком, гражданин Исак, сын Езекииля Воронина, сказал этой девице Ханне, дочери Еремии Бочарникова: будь мне женою по закону Моисея и Израиля. А я буду работать на тебя, почитать, кормить и содержать тебя по обычаю сынов Израилевых, работающих, почитающих, кормящих и содержащих жен своих прилично, и обязуюсь дать тебе по договору деньги твои, также пищу твою и одежду твою, и буду жить с тобою как муж с женой по обычаю всего мира».
Семья Старманов репатриировалась в ноябре 2003 года. А уже в следующем году главный сефардский раввин Израиля Шломо Амар выразил сомнение в том, что высочане прошли гиюр — процедуру обращения в иудаизм. Они перестали считаться евреями, что моментально отразилось на правовом статусе. Живущие в стране выходцы из Высокого потеряли право заключать религиозные браки, а их родственники, остающиеся в России, больше не могли получить гражданство Израиля.
— Старожилы, у которых дети намного лучше говорят на иврите, чем на русском, чувствовали себя униженными, — сердится Виталий. — Когда случались войны, они шли на фронт, и в то же время в раввинате, [когда речь заходила о статусе евреев,] им говорили: «Нет, дружочек. Вот постановление, есть сомнения. Всё, до свидания».
Разбирательства в религиозных судах длились 18 лет. Старман, к тому времени уже археолог в Управлении древностей, активно включился в борьбу в 2016 году. Ему помогали влиятельные союзники, в том числе глава раввинского суда России Пинхас Гольдшмидт и этнограф Велвл Чернин.
— В Российской империи было юридически запрещено переходить в иудаизм, — объясняет Чернин казус высочан. — Поэтому сообщать о гиюре властям не спешили. Но документы XIX века подтверждают, что гиюры были, в том числе по отношению к субботникам. Это вызвало целую «раввинскую войну». В итоге глава раввинского суда России Пинхас Гольдшмидт опубликовал работу с анализом источников, почему ильинцы и высочане являются евреями.
Алия возобновилась в 2022 году и совпала с очередным витком массовой эмиграции из-за войны с Украиной. Уехал и призвал уезжать других евреев, «пока ещё могут», Пинхас Гольдшмидт. Уехала смешанная семья Евгения Каца, воронежского еврея, женатого на субботнице. Сам Евгений срочно выехал после начала мобилизации, попав в знаменитую пробку в Дарьяльском ущелье. Покинув Воронеж во вторник, в Тбилиси он оказался только в субботу. Оттуда уже без приключений долетел до Тель-Авива.
Чтобы компенсировать вынужденную задержку из-за судебных тяжб, документы жителям Высокого оформляли быстрее, чем другим.
— Нам везде был зелёный свет, — восторгается высочанка Светлана Помятихина. — Мы просто заполнили анкету, и нам сразу назначили встречу с консулом. Другие репатрианты были в шоке, они ждали вызов годами.
По оценке Виталия Стармана, из Высокого в то время уехало от 150 до 200 человек.
Щи, каша и маца
— Чтобы в Израиль приняли, надо справки собрать, что родственники у нас захоронены, — рассказывает староста иудейского кладбища города Зима Геннадий Ильичёв. Ему за семьдесят, у него седые усы щёточкой и мощный нос с лёгкой горбинкой. По семейному преданию, его предок Петр Ильичёв пришёл в Сибирь с арестантской колонной в 1827 году.
— Я предоставляю справку и говорю: почему вы покидаете родную страну? На кого её оставляете?
Геннадий вспоминает, как бабушка, а потом и он сам с раннего утра готовили в русской печи на Пасху щи, гороховую кашу и мацу:
— Накалят кирпичи, положишь мацу, перевернёшь. Рядом — дровишки маленькие. Тогда она ровненькая, румяная. Луком натрёшь — вкуснятина! На каждого пекли мацу с 4–5 килограммов муки, потому что на Пасху хлеб есть нельзя, только её.
Родители Геннадия отмечали еврейские праздники, называя их на русский манер. Пурим стал Масленицей, Песах — Пасхой. Сам Ильичёв начал соблюдать религиозные традиции, вернувшись в Зиму после армии. К его вере соседи относились свысока:
— Субботников православные несильно уважали. Раньше мы скрывали, что готовимся к Пасхе. Хотя все в округе знали, что мы другой веры. Мы не пристали к евреям и отошли от православия, так остались между ними. Но чем я хуже других? Почему меня оскорбляют: «Ах, субботник такой, разэдакий»?
Женился Геннадий на православной: «Она мои законы почитает, я её законы стараюсь поддерживать».
После распада СССР Зима пришла в упадок. Теперь город, воспетый местным уроженцем Евгением Евтушенко, представляет собой скопище серых «хрущоб» по обеим сторонам железнодорожного узла. Во дворах — ржавые гаражи, в автобусах — объявления о наборе на фронт. Декоративный верстовой столб извещает: «До Москвы — 4942 км».
— Был промышленный город. Столько заводов! Сейчас маленький стал. Работы нет, — огорчается Ильичёв.
Субботники тоже почти исчезли. Миньян — необходимый кворум для богослужения — в местной синагоге держался до конца 1980-х. В середине 2010-х её разобрали на дрова. Теперь копию здания возводят в архитектурно-этнографическом музее «Тальцы», по соседству с избушкой Бабы-Яги и юртой шамана.
Многие старики перешли в христианство, в том числе и Борис Потапов.
— Всё распалось, руководителей не стало, а хотелось в преклонном возрасте что-то душой узнать, — объясняет он. — Я покрестился в Хабаровске в 2005 году. Стал Библию читать. Знал, что у неё еврейская основа, она исходит от Торы. Хотя по заветам еврейским это идёт, а верим мы в Христа.
У Бориса девять внуков и 12 правнуков. Еврейского имени нет ни у одного. Ильичёв друга-отступника не осуждает:
— Пропаганда такая. Везде по телевизору православие. Я единственный остался в общине. Верую, читаю книги, соблюдаю законы иудейские — Пасху, Масленицу. Стараюсь передать знания по наследству, но некому.
Только один из трёх детей Геннадия, младший сын Михаил, интересуется иудаизмом, читает религиозные книги и вместе с отцом катает мацу. Ильичёв надеется, что хоть он не даст исчезнуть в Зиме вере предков.
«Тут все евреи»
Если субботники, уехавшие в 1990-е годы, обосновались преимущественно в городе Бейт Шемеш, большинство новых репатриантов-высочан селятся в Нуф Ха-Галиль, возле Назарета.
Два года спустя после спешного отъезда из России Евгений Кац ездит по городу с наклейкой «Наглецы из Воронежа». Дети на летние каникулы отправляются в Высокий к дедушке с бабушкой, а в марте с одноклассниками, евреями и арабами, празднуют Пурим, который здесь никто не называет Масленицей. Евгений доволен жизнью, а вот жена-высочанка от Израиля не в восторге:
— Здесь отвратительные квартиры, дороги извилистые, меня укачивает постоянно. — жалуется она. — По специальности устроиться сложно, поскольку не знаешь языка. Поэтому идёшь работать на завод. Мужу здесь нравится, а мне нет. Я планирую уехать.
Пока она мечтает вернуться в Россию, некоторые россияне, по словам Бориса Потапова, пытаются обмануть консульство и, притворившись субботниками, эмигрировать в Израиль. Самому Борису и в родной Зиме хорошо:
— Наше государство сейчас на пике нормальной жизни. Пока Путин правит. Если выбросить войну, то отличная жизнь.
Корень оставшихся проблем, по мнению сына «врага народа», в том, что людей распустили:
— Все живое от страха существует. Ползёт мушка, хочешь убить — улетела. Боится. Так и мы, люди. Страх большой порядок наводит.
Потапов уверен, что избавиться от вражды несложно:
— Чтобы дружно жили, надо на человечество большую беду навести. Вот живём мы хорошо, всё есть, но сосед соседа не знает. А если всех начинают разорять, все начинают помогать друг другу. Смотришь на Украину — в подвалах живут. Они до этого в доме мало кого знали, а сейчас куском хлеба делятся. Друг друга поддерживают. Как помирить соседей? Надо на обоих беду нагнать. Беда нужна для мира.
Борис поднимает бровь и многозначительно улыбается.
— В Зиме тяжёлая ситуация, — вздыхает в далеком Израиле этнограф Велвл Чернин. — Всех репатриантов из России сейчас принимают не очень, придираются. А зиминцам и вовсе надо проходить гиюр. Надо бы им помочь. Мы перед субботниками в долгу. Говорю это как еврей.
Сам Чернин уехал из СССР ещё в 1990 году. Бывший исполнительный вице-президент Российского еврейского конгресса, теперь он работает посланником по репатриации агентства Сохнут и продолжает изучать субботников. Включая молодую, возникшую три десятка лет назад общину в украинском селе Дешковица. Группа жителей Закарпатья перешла из христианства в ортодоксальный иудаизм.
— Они сражаются вместе со всем украинским народом, — рассказывает Велвл. — Глава общины — хирург, он с начала войны завален работой.
По словам Чернина, субботники на российско-украинской войне гибнут с обеих сторон фронта. Многие уехавшие в Израиль воюют в секторе Газа.
Живёт Велвл в поселении Кфар-Эльдад, в 12 километрах от Иерусалима. Во дворе у него растут гранат, яблоня и рожковое дерево — «им праведники питались, в том числе христианские, теперь мальчишки грызут стручки».
Почти половина жителей поселения — выходцы из России, Украины и Беларуси. На вопрос, бывают ли между ними конфликты из-за войны, Велвл отвечает просто:
— Тут нет ни русских, ни украинцев. Тут все евреи.