Доцент факультета социальных и политических наук университета Эксетера в Великобритании Алексей Бессуднов выпустил научное исследование «Этническое и региональное неравенство в гибели российских военных на Украине: предварительные выводы».
В работе он использовал имена и фамилии больше 20 тысяч россиян, погибших в Украине с 24 февраля 2022 по апрель 2023 года. Эти данные ему предоставила Русская служба Би-би-си, которая совместно с изданием «Медиазона» составляет списки погибших. Национальности погибших в базе данных нет. Этническую принадлежность человека Бессуднов определял только по его имени и фамилии.
Исследование Бессуднова выявило существенные различия в показателях смертности среди военнослужащих по регионам России. Самая высокая смертность наблюдается среди военнослужащих из экономически неблагополучных районов Сибири и Дальнего Востока. Самая низкая — из Москвы и Санкт-Петербурга.
По выводам Бессуднова, представленным на рисунке 2, две группы с самым высоким относительным риском быть убитыми на войне — это буряты и тувинцы.
Доля бурят и тувинцев среди погибших примерно в четыре раза превышает их долю в общей численности населения России.
Показатели смертности на 100 тысяч мужчин трудоспособного возраста (от 16 до 61,5 лет) в Бурятии и Тыве составляют около 240 человек. Самые низкие показатели смертности в Москве — 3,1 человека, а в Санкт-Петербурге — 10,2. У мужчины из Бурятии вероятность умереть в Украине примерно в 75 раз выше, чем у москвича.
«Риск погибнуть для русских из Бурятии и бурятов из Бурятии примерно одинаковый»
Данные показали две закономерности. Первая: некоторые национальные республики (Бурятия, Тыва, Алтай, Северная Осетия) отличаются более высокой смертностью, чем другие (Кабардино-Балкария, Мордовия,Татарстан). Вторая: высокая смертность зачастую наблюдается в преимущественно бедных регионах, не имеющих природных ресурсов.
Этнические и региональные показатели менялись по ходу войны, отмечает исследователь. Весной 2022 года в основном воевала регулярная армия. В сентябре 2022 года Украина провела контрнаступление в районе Харькова, что подтолкнуло Россию начать призывную кампанию с мобилизацией резервистов. Россия также выпустила часть заключённых при условии, что они будут служить на передовой в составе частных военных компаний. В основном ЧВК были отправлены в бои за город Бахмут, которые начались в январе 2023 года.
В результате доля славянских имён среди погибших увеличилась с 75 % весной 2022 до 85 % весной 2023 года. Доля бурят и этносов Северного Кавказа, наоборот, уменьшилась (рисунок 3). Бессуднов предполагает, что это связано с большей представленностью мужчин из этих этнических групп в профессиональной армии, которая начинала нападение.
Общий вывод исследования таков: более высокая смертность среди бурят и тувинцев может быть связана с тем, что военная вербовка во многом зависит от региональных социально-экономических факторов, а не только от этнической принадлежности. У мужчин из более бедных регионов, которым сложнее найти работу, есть больше стимулов для службы в армии по контракту. Они, вероятно, и более склонны идти добровольцами, так как воюющие в Украине получают гораздо более высокую зарплату, чем в среднем по стране.
«Я смотрел на долю этнического населения в регионе, — пояснил Бессуднов „Людям Байкала“. — Например, доля бурятов в Бурятии составляет примерно 30% от всего населения. А среди погибших доля бурят и русских примерно такая же, как и среди населения республики. То есть риск погибнуть для русских из Бурятии и бурят из Бурятии примерно одинаковый. По всей видимости, место жительства в большей степени является фактором риска, чем этническая принадлежность».
Привлекательность военной карьеры для юношей из экономически неблагополучных районов — это не исключительная особенность России. В США во время войн в Корее, Вьетнаме и Ираке также наблюдалась взаимосвязь между количеством погибших в определённом штате и доходом там на душу населения.
«Буряты, дагестанцы, тувинцы — пушечное мясо Путина»
Автор второй научной работы Мария Вьюшкова — бурятская активистка, научный сотрудник Научно-вычислительного центра Университета Нотр-Дам (США). До апреля 2023 года она была главным аналитиком фонда «Свободная Бурятия». 13 лет она живёт в США. Научную работу на тему «Потери национальных меньшинств в России в 2022 году. Вторжение в Украину» она написала в соавторстве с дата-аналитиком Евгением Шерхоновым по данным, собранным осенью 2022 года, до начала в России мобилизации. Работа была опубликована 3 мая 2023 года в журнале «Внутренняя Азия».
Кроме данных о погибших, которые предоставила команда волонтёров, сотрудничающая с Би-би-си и «Медиазоной», у Вьюшковой были независимые источники — этнические и региональные активисты, которые ведут свои списки погибших.
«У нас был другой подход в определении национальности, в отличие от моего коллеги из Великобритании. Не только по именам, а по всему комплексу факторов. Смотрели на всё: имя, место рождения, некролог, внешность, родственников, — рассказала Мария „Людям Байкала“. — Национальность часто помогали определить региональные активисты, которые имели более детальную информацию о погибших».
Вьюшкова, как и Бессуднов, отмечает, что с первых дней российского вторжения в Украину в 2022 году по некрологам в России и публикациям в украинских СМИ стало очевидно, что этнические меньшинства чрезмерно представлены среди потерь с российской стороны.
Работа Вьюшковой начинается с цитаты из статьи руководителя отдела расследований издания «Медуза» Алексея Ковалёва в журнале «Foreign Policy»: «Это грязная тайна российских военных: жители периферийных субъектов России — буряты, дагестанцы, тувинцы — пушечное мясо Путина».
Российские власти не разглашают данные об этническом составе российской армии. По состоянию на 10 сентября 2022 года, когда Мария Вьюшкова проводила своё исследование, среди подтверждённых погибших этнических бурят в списках, которые были у неё в работе, числились 145 человек. Это 2,3% от всех выявленных Би-би-си потерь с российской стороны. При том что буряты составляют всего 0,34% населения России.
Такая же диспропорция наблюдается у тувинцев. Меньше, но всё же среди убитых непропорционально много чеченцев, дагестанцев, калмыков и коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, таких как чукчи, эвенки, эвены, нанайцы и ульчи. И это несмотря на то, что коренные малочисленные народы севера вообще имеют право на альтернативную службу.
«Это говорит об их плачевном экономическом положении, — говорит Вьюшкова. — Например, у нас в базе данных есть два парня: эвенк и чукча, — у них абсолютно одинаковые истории в некрологах: сирота, самый старший мужчина в семье, вынужден кормить младших, едёт на войну и погибает».
В сентябре 2022 года из жителей Ненецкого автономного округа сформировали отдельную «Ненецкую» стрелковую роту, которую отправили на войну с Украиной в составе 200-й мотострелковой роты. А ненцев в России живёт всего 44 тысячи человек.
В исследовании Вьюшковой Ненецкий автономный округ занимает третье место по количеству погибших после Тывы и Бурятии, если считать потери в пропорции к численности трудоспособного мужского населения.
«Я была потрясена, — говорит Вьюшкова. — Потому что Ненецкий автономный округ — очень богатый регион, нефтедобывающий. Но нефтяная отрасль ничего не приносит коренному населению. Наоборот, она уничтожает экологию и то, чем они живут, — оленеводческие и рыболовецкие хозяйства. Соответственно, находясь в плачевном экономическом положении, люди вынуждены идти в армию».
При этом с выводом Бессуднова о том, что более высокая смертность участников войны из определённого региона в основном объясняется экономическим положением в регионе, она не согласна. В качестве аргумента Вьюшкова приводит в пример Курганскую область — один из самых бедных и депрессивных регионов. Но погибших здесь гораздо меньше, чем в Бурятии и Тыве. И наоборот, на Сахалине — высокий уровень доходов населения, но много погибших на войне.
Исследовательница также не соглашается с выводом Бессуднова о том, что у славян и неславян из одного региона одинаковые шансы погибнуть на войне. Например, в Забайкальском крае и Астраханской области, смертей больше среди агинских бурят и астраханских казахов. В Забайкалье диспропорция оказалась «наиболее драматичной», отмечает Вьюшкова.
По данным обоих исследователей, к маю 2023 года погибло около 300 этнических бурят. Сейчас это 1,6% от общего числа погибших россиян, в начале войны было почти 3%. Такое сокращение Вьюшкова связывает с двумя вещами. Первая — войсковые подразделения, где много бурят (например, пятую танковую бригаду из Улан-Удэ) первыми бросили на передовую в начале войны. Вторая — «буряты на самом деле не хотят в этой войне участвовать и сами туда не идут». Только если их мобилизуют.
«С мая 2022 года войсковые части в Бурятии постоянно пытались набрать новых людей, но не смогли, — говорит Вьюшкова. — Это говорит о том, что утверждение про кровожадных бурят, которые почему-то больше других российских граждан хотят участвовать в этой войне, — неправда. Считаю, что буряты в массе не настроены воевать с Украиной. Просто первых контрактников послали туда, не спрашивая. Они вообще не знали, что там будет. Думали, что будет демонстрация силы, учения, но никак не попытка взять Киев. Они ещё и своих прав тогда не знали — что можно было расторгнуть контракт, например. В войсковых частях Бурятии служат далеко не только буряты, а люди всех национальностей, в том числе иногородние. И всё сказанное про погибших контрактников относится и к ним тоже».
Вьюшкова считает, что дискриминация по национальному признаку в армии есть, хоть и в скрытом виде. «Я думаю, что и в армии есть предрассудки насчёт национальностей. Отрицать этот факт неправильно. Люди считают: если не было прямого указа Путина отправить всех бурят и тувинцев на смерть, значит, дискриминации не было, — говорит Мария. — Почему тогда так мало бурят среди старших офицеров? То есть погибают солдаты и младшие офицеры-буряты, а карьеру на этом делает кто-то другой?»
«Как я откажусь воевать, если мои соседи воюют? Я что, трус?»
Этническую дискриминацию при военном призыве видят и представители фонда «Свободная Бурятия», правозащитной группы, созданной в марте 2022 года и развенчивающую мифы о «бурятских зверствах». «Мы согласны с исследованием Алексея Бессуднова лишь отчасти, — сказала „Людям Байкала“ вице-президентка фонда Анна Зуева. — Потому что автор не учитывает расизм».
По словам Зуевой, этнические буряты, которые выехали после мобилизации в Казахстан, сообщали в фонд, что смогли избежать немедленной отправки на войну только благодаря тому, что у них были русские имена и фамилии.
«Вербовку бурят на войну облегчает патриархальность бурятской жизни, — говорит Зуева. — Немало бурят живут в деревнях, в тесно связанных между собой общинах, где важно сохранить „лицо“ перед своими односельчанами и родными. Ценности коллективного общежития преобладают над индивидуализмом. Например, среднестатистический русский из Коломны может сказать: моя жизнь важнее всего, я уеду после объявления мобилизации в Казахстан. Среднестатистический бурят из деревни Селендума скажет: как я откажусь ехать воевать, если мои соседи уже воюют, я что, трус? Этот фактор тоже приводит к диспропорции в смертности».
«Не обязательно искать сознательную политику дискриминации»
«Мы находимся в ситуации, когда социальные исследования крайне необходимы, но практически не могут идти дальше гипотез, — считает руководитель „Центра независимых социальных исследований — Иркутск“ Михаил Рожанский. — Любое обобщение, сделанное на полученном материале, невозможно проверить. И эти два исследования, за которыми крепкая профессиональная культура, из этой западни не вырвались. Выполнены они на статистике, которую сами авторы называют верхушкой айсберга, а судить приходится о подводных течениях».
По мнению Рожанского, исследователи отвечают на два разных вопроса. Алексей Бессуднов, говоря о бедности, отвечает на вопрос: почему люди идут воевать? Мария Вьюшкова, говоря о дискриминации, пытается понять: использует ли власть этнический отбор, посылая людей в бой?
Рожанский считает, что бедность — явление объёмное, оно не укладывается в показатели доходов, расходов и уровня жизни. Поэтому сравнительные цифры по регионам не всё могут подтвердить или опровергнуть.
«Бедность — это ещё когда опереться не на кого и не на что, и надежды на выход нет. Армия или ЧВК предлагают выход, — говорит Рожанский. — Мы исследовали ещё в двухтысячные годы „зоны бедности“ в нескольких посёлках. Отчётливо помню случай, как в одном из этих посёлков парень покончил с собой, когда военкомат во время призыва отверг его по медицинским показаниям. Других путей вырваться из посёлка парень не видел. Подобные „зоны бедности“ есть и сейчас, и не только в отдалённых поселениях, но, например, на окраинах богатых мегаполисов».
К тезисам Вьюшковой Рожанский добавил: «Не обязательно искать сознательную политику дискриминации. Каждый, кто хоть немного соприкасался с армейской повседневностью, знает, что в армии как в жёсткой структуре отношений возбуждаются самые разные ксенофобии, в том числе и межэтнические».
«Высказанные гипотезы невозможно проверить сейчас, но необходимо именно сейчас их сформулировать, чтобы проверить в будущем — на основе более полной статистики, документов и полевой работы», — добавил Рожанский.
По данным «Людей Байкала», на 1 июня 2023 года в войне с Украиной погибли 803 человека, которые родились, жили или служили в Бурятии. Из них — 234 этнические буряты. При определении национальности мы опирались на имя, фамилию и фотографию.
Иллюстрация на обложке: изображение сгенерировано искусственным интеллектом.