Город кошек, собак и пенсионеров
Байкальск — самый южный город Иркутской области — в последнее время часто посещают высокие гости. В прошлом году здесь была зампред российского правительства Виктория Абрамченко. В этом — Игорь Шувалов, возглавляющий государственную корпорацию развития ВЭБ.РФ (до 2018 года — «Внешэкономбанк»). Корпорация выдаёт крупные кредиты, в основном под промышленные проекты.
Такое повышенное внимание 13-тысячному Байкальску уделяют потому, что правительство выбрало его в качестве первого российского экогорода. К 2040 году Байкальск должен стать «Сибирскими Альпами» или «Байкальской Ривьерой» — так проект уже иногда называют в федеральной прессе. Через 19 лет население города по плану развития вырастет в 2,3 раза, а туристов будет ежегодно приезжать больше миллиона человек — в семь раз больше, чем сейчас. На всю трансформацию Байкальска уйдёт 161 миллиард рублей. Для сравнения, это половина расходов на всю зимнюю Олимпиаду в Сочи. Большую часть вложений должны составить частные инвестиции.
При этом экологи долгое время называли Байкальск самым опасным местом на Байкале — из-за долгих лет работы местного градообразующего целлюлозно-бумажного комбината, знаменитого БЦБК. Сейчас в багаже у города — развалины заброшенного комбината, старая котельная и больше десятка отстойников с отходами на берегу Байкала. Сам город — смесь двухэтажных деревянных бараков и трехэтажных хрущёвок. Пятиэтажки — редкое явление, а выше строить и вовсе нельзя: бывают землетрясения. Город разрезан федеральной трассой Р-258 «Байкал» и Транссибом на несколько частей. По трассе постоянно ездят фуры, по железной дороге — товарняки с углем и пассажирские поезда. На улице редко встретишь молодёжь: вузов нет, всего два средних учебных заведения. Поэтому после школы молодые байкальчане чаще всего уезжают в Иркутск. «Город пенсионеров, кошек и собак» — так Байкальск называют сами жители.
Туристические ценности в Байкальске есть. И их три. Это собственно сам Байкал, горнолыжный курорт «Гора Соболиная» и клубника, которая из-за влажного климата хорошо растёт на местных огородах. Но маленьких бухт в окрестностях нет, поэтому вода не прогревается больше +17 градусов; гора невысокая, и приезжают кататься на лыжах в основном иркутяне; сезон клубники продолжается всего пару недель. В результате сам Байкальск не входит в экскурсионные туры крупных турагентств, а маленькие возят сюда неохотно — нечего смотреть и нет спроса.
Байкальск находится на самом берегу Байкала, с другой стороны над ним нависают горы Хамар-Дабана. Это самый дождливый и снежный город в Иркутской области.
«Нас никто не спрашивал»
Игорь Шувалов побывал в Байкальске на презентации мастер-плана по развитию города. Госкорпорация разрабатывала документ в течение года — по поручению Президента РФ Владимира Путина. На пятистах страницах подробно расписывается, как бывший моногород превратят в туристический экокурорт. Если всё пойдёт по плану, в Байкальске к 2040 году появятся новые гостиницы и апарт-отели, СПА-курорты, реабилитационный центр, ледовый дворец и дворец единоборств, тепличный комплекс, вертолётная площадка, аэродромный комплекс, яхт-клуб и порт. А старые бараки и хрущёвки заменят на новые дома с деревянными конструкциями.
Именно на старое аварийное жильё и пожелал посмотреть Игорь Шувалов, глава ВЭБ.РФ. Местные утверждают, что визит с ними не согласовывали и ответы заучивать не заставляли.
— Я их вообще не пустила к себе домой, у меня ребёнок спал, — говорит молодая женщина в коротком халате и сапогах на босу ногу. Ещё одна местная жительница Екатерина Леонтьева вспоминает, что к ней стучали и предупреждали, что могут зайти. Но так и не появились. «Вот бы они прифигели тогда», — смеётся Леонтьева в коридоре своей квартиры. На её лбу блестят капли пота. Екатерина говорит, что из-за постоянной сырости она не может вывести тараканов, клопов и мошку.
Линия двухэтажных деревянных бараков на улице Железнодорожная, куда поехали высокие гости, вытянута вдоль железной дороги. Стены облицованы шестиугольной плиткой, сделанной тоже из дерева. Плитка посерела и потрескалась от времени, от этого бараки похожи на старые пчелиные соты. Припарковаться рядом сложно: асфальт в дырах и трещинах. В одной из дыр растёт маленькая берёза.
Спустя несколько недель после визита Шувалова Лусинэ Асрян говорит, что на самом деле вообще не хочет выселяться из дома. «Мы сделали ремонт, у нас тепло и сухо, живём тут тихо-спокойно», — рассуждает она. До приезда Шувалова Лусинэ ничего не слышала про проект о реновации Байкальска. Сейчас она нервничает: «А если москвичи построят тут свои гостиницы, тогда нас на окраину переселят? Мы не хотим. Нас никто не спрашивал».
«Подождём до 2040 года»
Старший управляющий банкир ВЭБ.РФ Антон Григоров не согласен с тем, что байкальчане мало знают о предстоящей переделке города или не хотят в ней участвовать. «Вы же не пообщались со всеми 13 тысячами жителей, — говорит он. — А ведь первое, что мы сделали — это встретились с жителями в октябре прошлого года. Потому что главное для нас — они».
Григоров курирует разработку мастер-плана и последующее его воплощение в жизнь. Он родился и вырос в Москве, но в 2016 году купил квартиру и прописался в Листвянке — это ближайший к Иркутску посёлок на Байкале. «Потому что мне очень нравится Иркутская область и Байкал», — объясняет старший банкир. Он не отрицает, что через какое-то время может официально прописаться и в Байкальске. Тем более, с городом Григоров связан тесно — с 2012 года он работал в аппарате правительства РФ и часто бывал в Байкальске. «Я курировал ВЭБ, а ВЭБ был уполномочен президентом провести процедуру банкротства. И я тоже в ней некоторым образом участвовал», — объясняет он.
За последний год в Байкальске прошёл ряд стратегических сессий, где обсуждалось будущее города. В них участвовало более 150 активных горожан. В сентябре 2021 года в местном ДК «Юбилейный» была финальная презентация проекта. После неё зал (полный, как отмечает Григоров) зааплодировал. А несколько байкальчан выразили слова благодарности тем, кто придумал будущее города. «Люди выступали с такими речами, что слёзы наворачивались, — вспоминает старший банкир. — Они хотят перемен, хоть это всегда волнительно».
В вайбер-группе «Перспективы Байкальска» участники обсуждают обычные проблемы российских городов: кучи неубранного мусора, выключения воды и света, ямы на дорогах. «Город-сказка будет уже в 2040 году, подождём немножко», — успокаивает остальных один из комментаторов.
— Люди пока не верят, что в Байкальске будут перемены, — говорит редактор местного телеканала «Берег» Александр Якимов. — Я живу тут 6 лет и наслушался разных красочных историй о том, как будет развиваться город. На 100 процентов в этот мастер-план я пока и сам не верю. Хотя бы на треть что-то изменилось.
Якимов сидит на Фестивальной площади, которую реконструируют в современном стиле. Это первый подобный объект в городе. Здесь крытая сцена и светодиодный фонтан. Подрядчик поставил деревянные лавки на подиумах — чтобы сесть на самый верх, надо взойти по ступенькам. Пожилая женщина пытается взобраться на соседнюю лавку, но не может. Она вертит в руках авоську и громко говорит: «Ах вы ж с…»
— Байкальчане маленько не привыкли к новому и проверяют всё на прочность, — рассуждает Александр. — У нас тут детские площадки новые ставили. Сильно было! Появится площадка — а наутро её всю в клочья разнесут. Скамейки, тренажёры сломают, всё замусорят. Но со временем Байкальск привыкнет к изменениям. Если, конечно, они будут.
«Это же женщина!»
— Туристический рай, говорите, — сплёвывает на набережную Байкальска 42-летний Артём Михалёв. — Да сдались мне эти туристы. Пошли они…
Артём небрит, на нём куртка и штаны цвета хаки. В руках — удочка. Он ловит хариуса. Когда-то Михалёв работал на очистных сооружениях БЦБК. После закрытия комбината стал вахтовиком, добывает нефть на севере Иркутской области. Сейчас у него пересменка.
На набережную — узкую полосу крупной гальки — заезжает «лендкрузер», из него выскакивают три женщины в стильных пуховиках. «Девочки, не зря ехали сюда из Иркутска», — говорит одна. Она открывает шампанское и разливает его по бокалам. Женщины чокаются и танцуют под трек Скриптонита. Вскоре они выкидывают пустую бутылку в урну, сделанную в виде клубники — бренда Байкальска. Михалёв смотрит на иркутянок и снова сплёвывает.
«Бывшие работники БЦБК не хотят быть прислугой у туристов, — подтверждает глава Байкальска Василий Темгеневский. — Так мне сказала женщина, которая хлорщицей в отбельном цехе была». Темгеневский рассказывает, что производство на комбинате было опасным, сотрудники носили резиновые сапоги и спецодежду. «Я вот для этой байкальчанки представляю работу больше горничной, чем хлорщицы, — рассуждает глава, крепкий мужчина с громким голосом. — Это всё-таки женщина, это же мать! А вот — такой тут менталитет производственника. Очень трудно его менять».
Многие о БЦБК в Байкальске вспоминают с нежностью и патриотизмом. В советские годы на предприятии хорошо платили, работать тут было престижно. Сам Байкальск имел федеральное снабжение. Полки магазинов ломились: были и яблоки с виноградом, и свадебные платья с хрустальной посудой. Закупаться сюда приезжали из соседних городов.
— А я была рада, когда БЦБК закрылся, — говорит Светлана Богомолова, руководитель заочного отделения Байкальского техникума отраслевых технологий и сервиса. Мать Богомоловой 40 лет проработала на комбинате — варила целлюлозу. Смены продолжались по 12 часов. Спали в маленькой бытовке — одеяла кидали прямо на трубы. «Мама приходила с работы — не ела, не мылась, а просто доползала до кровати и падала, — говорит Светлана. — Я смотрела на это и думала, что никогда работать не пойду на комбинат».
Богомолова несколько раз без запинки повторяет слово «метилмеркаптан», его она выучила с детства. Это газ, который выделяется при варке целлюлозы. Он ядовит, огнеопасен и при высоких концентрациях пахнет прокисшей капустой. Все годы, пока БЦБК работал, над Байкальском висел метилмеркаптановый смог. Ощутил его и Президент РФ Владимир Путин: в 2002 году он приезжал в Байкальск в отпуск и катался на лыжах. Управляющий горнолыжного комплекса Юрий Левшов вспоминает, что работу БЦБК тогда остановили на несколько дней — до окончания отпуска президента. Семь лет спустя на очередном совещании, посвящённом Байкальску, Путин сказал: «На лыжах я катался там…: как пахнет оттуда, хоть святых выноси, невозможно там находиться».
«Сейчас есть комплекс неполноценности территории, который родители, работавшие на БЦБК, передают своим детям», — рассуждает активист и строитель туристических троп Евгений Ракитянский. Он пьёт кофе в местном кафе «Петербург». Все остальные столики заняты туристами. В кафе стоят диваны с позолоченной обивкой, а на стенах висят репродукции картин русских художников. Гости едят оливье по старинному рецепту — с крабом, креветками и языком. Директор «Петербурга» Наталья Левицкая — она сделала кафе из бывшей забегаловки — жалуется на постоянную нехватку персонала. «Найти официантов — проблема, — говорит она. — Не хотят обслуживать, говорят, что это низко».
Левицкая признаётся, что платит сотрудникам по 50 тысяч рублей в месяц (на «Горе Соболиной» в пик сезона официанты получают 30 тысяч), но они всё равно не держатся. «Я совсем не против конкуренции, — говорит она. — Но кто будет работать в этом городе-саде? Приезжие? А чем их сюда будут заманивать?»
— Да бред это всё — что байкальчане не хотят обслуживать туристов, — категорично высказывается директор одного из гостевых домов в Байкальске (он просит не упоминать его имя). — Просто все по привычке повторяют: ах, мы рабочие, ах, мы не будем руки пачкать. На самом деле с туристов тут дерут нормально: и за омуль, и за прогулки на катерах, и за жильё.
«Повешают и расстреляют»
«Если ТЭЦ остановится, меня два раза повешают и один раз расстреляют», — вздыхает гендиректор ООО «Теплоснабжение» Фёдор Ларченко. Именно в его ведении находится котельная Байкальска — она изношена больше, чем на 70 процентов и в любой момент может выйти из строя.
Угольную ТЭЦ построили для нужд БЦБК, попутно она отапливала и город. Когда комбинат закрылся, котельная оказалась слишком большой для Байкальска. Но альтернативы ей нет. Зимой на обогрев Байкальска хватает 12 процентов мощности ТЭЦ. Летом котлы вообще не запускают — слишком дорого.
«Вот котёл — это самое опасное место, он может взорваться элементарно», — подводит Фёдор к кубу, на который нанизаны лестницы, люки и датчики. Котёл — высотой с 12-этажный дом. Его крыша тонет в клубах пара и темноте. Справа от котла стоит сломанный советский автомат «Газированная вода».
Новую экологичную котельную в Байкальске планируют строить с тех пор, как закрылся комбинат: уже восемь лет. Перебирались разные варианты — от сжиженного газа до электробойлерной и солнечных батарей. В итоге остановились на пеллетах — спрессованных древесных отходах. Проект такой котельной и был сделан. Областные чиновники предложили внести именно его в мастер-план ВЭБ.РФ.
В мае этого года старший банкир госкорпорации Антон Григоров заявил: «Никаких пеллет… в принципе быть не может». Он предположил, что котельная сразу же перейдёт на более удобное (но не экологичное) резервное топливо — уголь. Но в итоге в утверждённом мастер-плане ВЭБ.РФ прописан проект именно пеллетной котельной. И, как «ЛБ» сообщили в Байкальской межрегиональной природоохранной прокуратуре, в качестве резерва там указан уголь.
Старший банкир ВЭБ.РФ Антон Григоров прокомментировал, что договорённость по поводу «резервных пеллет» есть — но в устной форме. «Просто коллеги с области и города берут на себя обязательство углем не топить. И заменить его пеллетами. Проект не меняется при этом ни на йоту, — рассказал он ЛБ. — Комментировать вероятность всего этого не буду. Сами подумайте». Григоров подчеркнул, что пока не известно, станет ли эта договорённость письменной. «Спросите меня года через три, а потом — ещё через пару», — предложил он.
Котельная — не единственное наследие БЦБК. Самое опасное — карты-накопители, в которых хранятся отходы комбината. Это больше десятка рукотворных водоёмов, похожих на маленькие озёра. Они разбросаны за ближайшим к Байкальску посёлку Солзан. В отстойниках хранится 6,2 миллиона кубов шлам-лигнина (образуется при производстве целлюлозы) и 2,8 миллиона кубов золы. Если попробовать вывезти весь этот объём, то понадобится почти 70 тысяч грузовых железнодорожных вагонов.
Бывший работник БЦБК Сергей Бычков показывает отстойники, которые расположены вдоль федеральной трассы. Проехать к ним можно легко. В воде отражаются горы Хамар-Дабана. По краям берега растёт камыш, на другой стороне плавают утки. Бычков рассказывает, что этим летом проезжал мимо одного отстойника и увидел, как несколько человек раздевались на берегу. «Вы чё, купаться тут собрались?» — крикнул Сергей компании. Молодой парень огрызнулся: «Нельзя в озеро зайти?» Бычков развёл руками: «А ничего, что озеро — геометрической формы? Это отстойник! Здесь отходы целлюлозные!» Приезжие замолкли и отошли от края.
Подземные воды, которые проходят под картами, вымывают опасные вещества в Байкал. Вдобавок есть опасность, что с гор сойдёт сель, который сметёт содержимое отстойников — тоже в озеро. Заведующий лабораторией биогеохимии Лимнологического института СО РАН Александр Сутурин говорит, что Байкал может этого не пережить. Органические соединения, которые есть в отходах, заберут кислород. Водоросли не смогут расти, а рыбы, рачки и другие существа вымрут.
Карты-накопители, как и старую котельную, не могут ликвидировать уже восемь лет. Год назад проектом занялся Федеральный экологический оператор (подразделение «Росатома»). Он должен разобраться с отстойниками к 31 мая 2024 года. До «Росатома» попытки были у «ВЭБ-Инжиниринг» (структура ВЭБ), «Росгеологии» и корпорации «ГазЭнергоСтрой». Работы оцениваются предварительно в 6 миллиардов рублей, но никто из подрядчиков не смог их истратить.
«Заколдованные эти отстойники. Четвёртый исполнитель, а сдвинуться с места никто не может. Там чертовщина, надо шаманов везти», — иронизирует над ситуацией общественник, председатель правления общественной организации «Байкальский центр гражданской экспертизы» Юрий Фалейчик. Потом становится серьёзным: «Просто исполнители нацелены на освоение средств, а не на ликвидацию ущерба. Всё можно сделать проще и быстрее, но, к великому сожалению ликвидаторов, это будет недорого».
Глава Байкальска Василий Темгеневский говорит, что в бесконечном процессе ликвидации виноваты люди, которых он называет псевдоэкологи и псевдожурналисты. «Они подключаются, поднимают визг, шум, всё обрушивают, ничего нового не предлагают, — разводит глава руками. — Надо прекращать болтать и начинать работать». Темгеневский понижает голос и обращается к корреспонденту ЛБ: «Это зависит от всех, и от вас тоже. Если вы будете всё преподносить в правильном русле».
«Без понтов»
Увидев набережную Байкальска, Шувалов предложил в первую очередь реконструировать именно её. «К сожалению, для горожан нет этой радости — нахождение на Байкале», — сказал Шувалов иркутским журналистам.
— Какая набережная? — недоумевает жительница дома на улице Железнодорожная Екатерина Леонтьева. — Лучше бы быстрее расселили нас. Барак скоро развалится — и что, мы на набережную жить пойдём?
«Без понтов, улыбчивый, прост в общении», — вспоминает Игоря Шувалова 56-летний художник из Байкальска Юрий Алексеев. Шувалов был единственным, кто купил картину у Алексеева на ярмарке местных производителей. Хотя народу было много: городские и областные чиновники, представители ВЭБ.РФ. Но — только одна проданная картина. На ней были изображены две перевёрнутые старые лодки, стоящие у Байкала.
Алексеев так расчувствовался, что подарил Шувалову ещё одну картину — с осенним букетом. Написал на ней «От всех байкальчан».
По мнению Юрия, быть художником в маленьком Байкальске — тяжело. Местным жителям — не до искусства. Иркутяне тоже не хотят покупать картины с местной природой: они живут рядом. Одна надежда — на жителей российского запада. «Какой козёл придумал пословицу „художник должен быть голодным“? — повышает голос Алексеев. — Это враньё. Он должен зарабатывать!» Юрий рассказывает об этом, стоя на лестнице в своей двухэтажной мастерской. Над головой Алексеева — фотография, на которой его дочка стоит рядом с Владимиром Путиным. Она сфотографировалась с президентом, когда он катался на лыжах на горе Соболиной.
Юрий надеется, что мастер-план ВЭБ.РФ может воплотиться в жизнь. Тогда в Байкальск поедут платёжеспособные туристы. В 2040 году Юрию будет уже 75 лет.